ПРОСТО ИСТОРИЯ. Ди. Си. МИСТЕР РАЗОЧАРОВАНИЕ. ЧАСТЬ 12

ПРОСТО ИСТОРИЯ.

Деррик Коулмэн или Ди. Си. МИСТЕР РАЗОЧАРОВАНИЕ.

ЧАСТЬ 12

ПРОСТО ИСТОРИЯ. Ди. Си. МИСТЕР РАЗОЧАРОВАНИЕ. ЧАСТЬ 1

ПРОСТО ИСТОРИЯ. Ди. Си. МИСТЕР РАЗОЧАРОВАНИЕ. ЧАСТЬ 2

ПРОСТО ИСТОРИЯ. Ди. Си. МИСТЕР РАЗОЧАРОВАНИЕ. ЧАСТЬ 3

ПРОСТО ИСТОРИЯ. Ди. Си. МИСТЕР РАЗОЧАРОВАНИЕ. ЧАСТЬ 4

ПРОСТО ИСТОРИЯ. Ди. Си. МИСТЕР РАЗОЧАРОВАНИЕ. ЧАСТЬ 5

ПРОСТО ИСТОРИЯ. Ди. Си. МИСТЕР РАЗОЧАРОВАНИЕ. ЧАСТЬ 6

ПРОСТО ИСТОРИЯ. Ди. Си. МИСТЕР РАЗОЧАРОВАНИЕ. ЧАСТЬ 7

ПРОСТО ИСТОРИЯ. Ди. Си. МИСТЕР РАЗОЧАРОВАНИЕ. ЧАСТЬ 8

ПРОСТО ИСТОРИЯ. Ди. Си. МИСТЕР РАЗОЧАРОВАНИЕ. ЧАСТЬ 9

ПРОСТО ИСТОРИЯ. Ди. Си. МИСТЕР РАЗОЧАРОВАНИЕ. ЧАСТЬ 10

ПРОСТО ИСТОРИЯ. Ди. Си. МИСТЕР РАЗОЧАРОВАНИЕ. ЧАСТЬ 11

 ...Это должно была быть совершенно обычная, стандартная, заурядная беседа. До определённого момента она таковой и являлась. Пока журналист не спросил его об очередном пропуске тренировки Андерсоном. У Ди. Си. всегда были натянутые отношения с Кенни – они никак не могли поделить роль лидера (впрочем, как показала вся их дальнейшая карьера, к лидерству ни тот, ни другой не были готовы – прежде всего ментально. Что не мешало им конфликтовать на этой почве. И что не мешает самому Андерсону уже в эти, сегодняшние дни оставлять в твиттере Коулмэна, когда он туда заходит, комментарии вроде «Ди. Си. – это абсолютно лучший «большой», с которым мне когда-либо приходилось играть». А играть Андерсону приходилось, например, и с Лэрри Джонсоном, и с Рашидом Уоллесом, и с Сабонисом, и с Джермейном О`Нилом, и с Брэндом – в общем, было из кого выбирать). Но это были их личные дела. А здесь на Андерсона наезжал кто-то «чужой», со стороны – это было совсем другое… Что?! Какой-то журналюга затронул честь и достоинство его партнёра по команде? Коулмэн был возмущён: «Эй, ребята, а где вы все были, когда Дуэйн Шинциус отсутствовал на тренировке? Да все пропускают тренировки. Дуэйн Шинциус пропускал тренировки (Деррик, ты это уже говорил). Джейсон Уильямс пропускал тренировки. Я сам пропускаю тренировки (о да, «прогулы» Ди. Си. – это особая тема). Даже тренеры иногда пропускают тренировки!»...

Откровенно говоря, Кенни не явился на занятие по весьма простой причине: он… в общем, загулял. А уж если называть вещи своими именами, Андерсон в это время сидел в нью-йоркском стриптиз-клубе «Scores», и баскетбол его интересовал в последнюю очередь. Журналист проявил настойчивость и напомнил об этом Ди. Си. А также о том, что вообще-то Андерсон является со-капитаном команды, и должен бы вести себя по-другому. А какой пример он подаёт партнёрам? И нарвался - Коулмэн не выдержал…

Были случаи, когда Коулмэну приходилось ставить Андерсону заслоны не только на баскетбольной площадке, но и за её пределами…

«Whoop-de-damn-do!» - воскликнул Ди. Си. На русском этому англоязычному ругательству в том контексте, в котором употребил его Деррик, больше всего соответствует что-то вроде «Да ох…ь просто можно!», или «Да ты ох…л?!», или «Я ох…ваю!» Пока вы выбираете, какой вариант вам больше нравится, я напомню: это было интервью не какой-то заштатной газетёнке с тиражом в три с половиной калеки – это было интервью ESPN. «Я не вижу здесь ничего такого, за что он должен был бы извиняться или отчитываться перед другими». Вот так-то… Андерсон потом говорил, что Коулмэн частенько припоминал ему этот эпизод с шутливыми претензиями: мол, пока ты там получаешь удовольствие, я тут спасаю твою задницу… «Джина (жена Деррика) постоянно говорит мне, что я должен был запатентовать эту фразу – «Whoop-de-damn-do!» - и сделать её своим товарным знаком».

Как и говорил Деррик, он тоже пропускал шут-эраунды. И пропускал их, наверное, чаще, чем все остальные, вместе взятые. Как шутили журналисты, вероятность появления Ди. Си. на этих мероприятиях лежала где-то в пределах между его процентом с игры – 41 – и процентом с линии штрафных – 75. Особенно опасными стали выезды в Детройт. В аэропорту его уже, как правило, поджидали друзья на лимузине, Деррик садился в него – и найти его было невозможно даже с собаками. Он любил объяснять свои неявки тем, что у него возникли проблемы с машиной. В Детройте у Коулмэна была коллекция ретро-автомобилей (хотя коллекция- слишком сильно сказано), и вот его «Chevrolet Nova» 1970-о года не завёлся. «Видимо, мне придётся избавиться от него». Он был неоригинален, потому что в свой предыдущий приезд назвал причиной пропуска тренировки то же самое. «И что мне теперь делать? – вопрошал Берд, ещё не привыкший к таким штучкам. – Обратиться за помощью к лейтенанту Коломбо?» Рид ответил, что это нужно будет расследовать, а те же журналисты посоветовали генеральному обратиться в автосервис «Мистер Гудренч» и взять там напрокат механика, чтобы он обслуживал авто Коулмэна. Коулмэна спросили: может быть, в таком случае стоило бы взять такси, чтобы всё-таки явиться на шут-эраунд? Тот в ответ недоумённо пожал плечами: «А зачем? К тому времени, когда я бы приехал, всё равно всё бы закончилось». Когда это произошло в следующий раз – он сослался на грипп. Когда Деррика спросили, почему он позволяет себе такие вещи, тот выдвинул целую теорию, говоря о себе в третьем лице: «Не беспокойтесь о Деррике. Деррик сам позаботится о Деррике. Деррик выходит на игру и делает свою работу. То, что я пропускаю тренировки, ещё не значит, что мы проигрываем из-за этого матчи. Некоторые игроки очень хороши на тренировках, но стоит им ступить на паркет – и куда что девается? А я выхожу – и все всё видят. Я отношусь к новому типу спортсменов, и сам могу разрабатывать и составлять для себя свой распорядок». Всё ясно, как говорят в простонародье: пусть тренируются те, кто не умеет играть. После того, как журналисты узнали, что Коулмэна в очередной раз не было на шут-эраунде, Гиллиам даже пошутил: «Эй, ребята, когда он здесь, вам, наверное, сразу становится не о чем писать?»

А команда продолжала тонуть – к тому моменту баланс уже был 15 побед против 24-х поражений. Но самое интересное, что до этого, кажется, никому не было дела. Чем иначе можно объяснить, что такие вещи происходили с клубом, в чьём составе выходили два игрока стартовой пятёрки сборной Востока прошлой All-Star Game? Всё те же журналисты ставили в пример зарвавшимся «звездунам» из «Нетс» молодых Шака и Пенни Хардуэя, которые никогда не пропускали тренировок и с которыми не возникало никаких проблем в игровом плане. Но Рида это почему-то не беспокоило…

И всё же реноме Ди. Си. и Андерсона всё ещё оставалось очень высоким (или правильнее будет сказать – завышенным). Настолько, что один борзописец окрестил их «Мэлоуном и Стоктоном Восточного побережья» - и с лёгкой руки этого товарища парочку из «Нетс» частенько стали так называть. От чего Коулмэн был не восторге: «Да вы чё?! Какие мы вам Мэлоун и Стоктон?! Ясно, что мы круче. Я намного более разносторонний игрок, чем Карл, а Кенни гораздо быстрее Стоктона». И ведь не поспоришь, так оно и было! Правда, говоря о своих сильных сторонах, Деррик совершенно умолчал о слабых. Зато нашлись люди, которые очень правильно на них указали. В частности – Дерек Харпер: «Карлу и Стоку всегда была присуща трудовая этика, они – профессионалы до мозга костей. Я слышал об этом сравнении, но эти четверо – совершенно разные люди. Пока Деррик и Кенни – просто клоуны, они совсем не похожи на Карла и Стока. Вы всегда можете указать на ребят из «Юты», как на пример добросовестного отношения к делу. Деррику и Кенни нужно чётко осознать, что если они хотят выигрывать, им нужно больше трудиться». Примерно то же сказал и Моррис, который так и не добился желаемого обмена и подписался уже на правах свободного агента как раз с «Ютой»: «Между Кенни с Дерриком и Карлом с Джоном – огромная разница. Они играют с полной самоотдачей, но требуют этого и от вас тоже. Они не спорят с вами и не давят на вас, но всегда выражают своё мнение относительно того, как вам стоит играть, чтобы приносить команде больше пользы. Они не орут на вас. Они не ругают вас. Они пытаются вас мотивировать другими способами. А «Нью-Джерси»… Они сделали огромный шаг назад, отпустив Дэйли. Вместе с ним из команды ушла искра. Посмотрите на их соперников по дивизиону – они все двигаются вперёд. А «Нетс» - наоборот, назад».

Бедный Берд, вконец потухший от ещё столь недолгого общения с этими раздолбаями, признавался: «Мы достигли самого дна. Я надеюсь, парни поймут, что нужно изменить своё отношение, начнут работать и исправят создавшееся положение». Нет уж, с этим – не к тем парням… Потому что они продолжали веселиться и забавляться, как могли...

В команде было несколько штатных объектов для оттачивания на них остроумия. Например, Йинка Дэйр. Выбранный под 14-м номером на предыдущем драфте, он оказался полным провалом (4 сезона в НБА, 2.1 очка, 2.6 подбора за игру). Хотя «Нью-Джерси» остро нуждался в атакующем защитнике (и мог бы получить достаточно неплохого 2-о номера, например, в лице Уэсли Персона, ушедшего в «Финикс» под 23-м пиком), тут сказалось какое-то нездоровое пристрастие Рида к росту игрока (а в Дэйре было, по разным данным, от 2.13-и до 2.16-и). Видимо, оно объяснялось тем, что Рид сам в своё время был одним из лучших центровых лиги…

Но сейчас разговор не об этом. Новичок, из другой страны (Дэйр приехал в США из Нигерии), к тому же – стеснительный парень. Неудивительно, что Йинка стал одним из предметов для шуток. Например, Андерсон приветствовал его в раздевалке не иначе, как «О, здорово, Вонючка!» (имя Дэйра по-английски – «Yinka», слово «вонючка» - «stinky»).

Однажды его подозвал к себе Уильямс, который вообще очень любил это занятие – поиздеваться над кем-нибудь и показать своё превосходство. «Эй, Йинка, что значит буква «С» на майке Кристиана Лэйтнера?» Эта нашивка обозначала капитанство Лэйтнера. Дэйр, как обычно, смущённо улыбнулся и ответил: «Я не знаю. Может быть, это как-то связано с Калифорнией?» Стоящий рядом Бенуа Бенджамин загоготал, хлопнул парня по спине и сказал: «Ну и дурак же ты, Йинка! «С» означает капитан. А «Калифорния» начинается с буквы «К»!»

Кто при этом проявил себя бОльшим дураком – не берусь сказать. Странно, что Йинка действительно не знал, что значит эта «С», зато он – нигериец, отучившийся в колледже лишь 2 года, в отличие от коренного американца Бенджамина, знал, что «Калифорния» пишется-таки через «С», а не через «К» (California).

Наряду с Дэйром столь же часто разыгрывали Гиллиама. Вот кого мне жаль больше всех. Не Берда, и тем более не Рида. Как раз Рида – совсем не жалко. Трудно назвать его карьеру в качестве генерального «Нетс» выдающейся. На пару удачных ходов (обмен, в результате которого в команде оказался Петрович, приглашение Дэйли) пришлась куча или неоднозначных (я, например, не берусь как-то классифицировать выбор Коулмэна – с одной стороны, он стал одним из лучших игроков в истории франчайза, с другой – какой от этого толк, если от него было столько проблем и пределом для «Нетс», пока за них играл Деррик, был первый раунд плэй-офф?), или и вовсе провальных (плохие выборы на драфтах, неудачные обмены, никудышная работа со свободными агентами). Хотя – надо отдать должное, уйдя с поста генерального в 96-м, он уже в качестве вице-президента по баскетбольным операциям всё-таки поучаствовал в двух подряд выходах «Нью-Джерси» в финалы 2002-о и 2003-о годов… Главная ирония состоит в том, что в бытность игроком Рид был очень крутым мужиком, настоящим духовным лидером «Никс», который никому спуску не давал. Например, его легендарный партнёр по «Нью-Йорку» Уолт Фрэйзер поражался: «Удивительно, как сильно изменился Уиллис. Помню, однажды, в плэй-офф, я вылетел с фолами. В раздевалке Уиллис подозвал меня к своему шкафчику и сказал, чтобы я больше никогда так не делал. Да на меня страх Божий напал! Он в тот момент готов был надрать мне задницу, точно говорю! Но время, кажется, здорово его изменило». Да уж, жёсткий Рид никак не мог справиться со своими подопечными, а ведь это была прежде всего его обязанность. Но он предпочитал с ними не связываться… Когда Рида спрашивали, почему он смотрит на проступки игроков, в частности – регулярные пропуски тренировок Коулмэном, сквозь пальцы, тот отвечал следующим образом: «Допустим, что мы дисквалифицируем игрока на одну игру – и потерпим в ней поражение, и из-за этой одной игры мы не попадём в плэй-офф. Что вы тогда будете говорить, а?» Даже после того, как многие стали свидетелями открытой перепалки между Коулмэном и Ридом по окончании игры с «Миннесотой», ничего в этом плане не поменялось…

Этот человек играет столь важную роль в повествовании, что уже давным-давно пора было бы влепить его фотографию. Исправляю собственную оплошность. Знакомьтесь, те, кто не знает: Уиллис Рид собственной персоной. Великий игрок. И никудышный управленец. Почему-то относился к прихотям своих звёзд излишне лояльно, даже запрещая Берду их штрафовать, хотя они давали для этого очень много поводов. Впрочем, даже при таком мягком отношении за годы, проведённые в составе «Нетс», Коулмэн ухитрился насобирать штрафов на сумму около 70 тысяч долларов…

А вот Гиллиама – жалко (кстати, называю его АрмОном просто по привычке. Он поменял написание своего имени на «АрмЕн», потому что ему надоело, что его всё время произносят ошибочно. Но АрмОн, как я уже сказал, мне просто привычнее). Его существование в «Нью-Джерси» тех лет – это вообще в чём-то сродни какой-нибудь религиозной притче. О том, как праведник оказывается среди демонов и бесов, подвергается всяческим дьявольским искушениям и страстям, но ухитряется остаться самим собой и сохранить душу незапятнанной…

Гиллиам был совсем не робкого десятка на площадке, он никого не боялся (вспомнить ту же стычку с Коулмэном, когда Армон играл ещё за «Филадельфию»), но за её пределами это был совсем другой человек. Он относился к тому типу людей, которых и в обычной-то жизни встретишь нечасто, а уж среди спортсменов они – чего там греха таить – и вовсе «белые вороны» (если речь идёт не о шахматах и тому подобном). И с каждым годом таких, кажется, становится всё меньше и меньше.

Пол Сайлас говорил про высокоэрудированного Гиллиама: «Он ломает все стереотипы о том, что из себя представляет современный баскетболист. Он такой разносторонний человек…» Его главным занятием во время перелётов было чтение книг. Он был очень набожным – мог провести за чтением Библии и другой религиозной литературы несколько часов подряд. Те, кто знали его, вспоминают, что с Армоном можно было интересно пообщаться практически на любую тему – начиная с политики, продолжая экономикой и заканчивая, к примеру, музыкой… Иногда казалось, что он вообще занимается не совсем своим делом – и не потому, что он был плохим игроком, как раз нет. Он здорово выполнял свою работу (хотя ждали от него в своё время куда большего) и всегда выкладывался на паркете на 100 процентов. Просто, в отличие от большинства других, он вполне мог бы делать что-то ещё. Если в отелях, где останавливалась команда, было пианино, Армон не упускал случая помузицировать. И даже немного занимался сочинительством – для души…

Одним словом, Армон являлся в команде эдаким «ботаником». Стоит ли удивляться, что общались с ним немногие из товарищей – с большинством ему просто было не о чем разговаривать. «Я не должен заниматься тем, чем занимаются другие ребята. Парни просто идут в бар и напиваются. А я никогда не был большим любителем алкоголя. И не вижу причин им становиться. Если у них с этим проблемы – что ж, это их дело. Я думаю, они были бы лучше, если бы были немножко больше похожи на меня. И вряд ли я стал бы лучше, если бы вёл себя так, как они». Все вспоминают его, как самого обаятельного и приятного в общении парня из того состава… Когда в коаманде появился Пи. Джей. Браун, Дэйли и Сайлас сами приставили его к Гиллиаму, чтобы уберечь новичка от тлетворного влияния остальной гоп-компании. Вполне возможно, что в том числе и благодаря этому Браун в итоге стал хорошим игроком (правда, уже не в «Нью-Джерси»), а не пошёл по кривой дорожке. «Мы сидели рядом в самолётах, жили в одном номере в гостиницах, и я постоянно думал – вот на кого я хочу быть похожим, - вспоминал Браун. – Я всегда хотел, чтобы Армон написал руководство для новичка НБА на тему «Что нужно знать всем молодым ребятам».

Армон Гиллиам. «Свой среди чужих, чужой среди своих»…

Как обычно относятся к «ботанам»? Верно, над ними хохмят, прикалываются, иногда – весьма жестоко, чуть ли не с издёвкой. Конечно, до такого с Армоном не доходило – все знали, что он не тот человек, чтобы допускать к себе подобное отношение. Но шутили над ним часто. Например, Рик Махорн и Уильямс наперебой поддразнивали его, потешаясь над причёской и стилем одежды Гиллиама.

Но и сам Гиллиам не упускал случая подколоть одноклубников. Правда, у них был совсем не такой широкий кругозор, поэтому смысл его приколов до них часто не доходил. Интересуясь политикой и отлично зная кабинет Билла Клинтона, мог, например, спросить: «Скажите-ка, парни, кто такой Уоррен Кристофер и сколько очков в среднем он набирал?» Партнёры оставались в полнейшем тупике и долго думали, что это за игрок и почему они его не знают (в то время, как на самом деле Кристофер был госсекретарём США). Но иногда шутки Гиллиама попадали в точку. Однажды, когда в помещении присутствовали несколько журналистов, он подошёл к Моррису, который был занят какими-то своими делами и слушал музыку, и с невинным видом поинтересовался: «Мо, напомни мне, пожалуйста, что-то я забыл: а какая столица в Хьюстоне?». Вопрос сам по себе был с подковыркой, потому что все, наверное, знают, что Хьюстон – это город, а не штат, и никакой столицы у него быть не может. Моррису это должно было бы быть известно лучше, чем другим – у него там был дом. Однако он, быстро повернувшись к Гиллиаму и качая головой в такт музыке, ответил: «Йоу, мужик, да я знаю – это Остин». И понял, что сморозил какую-то глупость, когда услышал, как расхохотались журналисты. А сам Гиллиам с улыбкой заметил: «Странное дело. Остин вроде бы всегда был столицей Техаса». Моррис сделал вид, что тоже пошутил, просто подыгрывая Гиллиаму: мол, да ладно, ладно, конечно, я это знал. Но его объяснения потонули в новом взрыве хохота, когда Кенни Андерсон, задумчиво почёсывая затылок, спросил: «Постойте, чё-то я не понял, а в Хьюстоне-то тогда какая столица?»

«Там были ещё смешные моменты, - говорит Сайлас. – Помню, однажды я прихожу на тренировку, а там Деррик наскакивает, как бойцовский петух, на Армона, размахивая руками, и кричит: «Давай драться! Пошли драться!» Я не знаю, что они там не поделили… Армон только смотрел на него и снисходительно улыбался, а потом сказал: «Знаешь, парень, я уже давным-давно не занимаюсь подобными глупостями». А потом просто повернулся и отошёл. Вид у Деррика был самый что ни на есть дурацкий».

Ясно, что весь этот идиотизм временами прорывался наружу, что доставляло немало весёлых мгновений всем, кто смотрел игры этой команды. Например, в конце одного матча Уолтерс бросал решающий мяч, но он даже и щита не задел. Андерсон побежал к скамейке запасных, жалуясь чуть ли не со слезами в голосе так, что это услышали все, сидевшие рядом: «Тренер, тренер! Уберите его из игры! Скажите, чтобы он отдал этот хренов мяч мне! Он – кусок дерьма!» (жалко, не сказал: «Он – какашка!»; тогда уж совсем было бы похоже на детский сад). Уолтерс ответил на это: «Перед тем, как Кенни в следующий раз захочет меня отругать, пусть лучше вспомнит о «грандиозном» проценте, с которым бросает – 40».

Или Коулмэн, когда в одной из игр сломалось табло, пока его делали, присел прямо на стол, за которым находились журналисты. Само по себе это выглядело некрасиво, но Деррик решил «усугубить». Когда один из репортёров, сидевших там, пользуясь моментом, спросил: «Ди. Си., вам не кажется, что стоило бы почаще делиться мячом с партнёрами?», Коулмэн окинул его испепеляющим взглядом и процедил сквозь зубы: «Б…ь, слушай, мужик, знаешь, а мне на это наср…ь». Что и подтвердил на практике, когда бросил по кольцу подряд 10 раз в следующих владениях «Нетс».

«Забавная команда, - говорит тот же Сайлас. – Мы были настолько плохи, но при этом смешны, что иногда мне это даже начинало нравиться. Я и сейчас не теряю контакта с некоторыми ребятами из того состава. Но над ними тяготел какой-то злой рок. Знаете, мне приходилось сталкиваться с тяжёлыми вещами за время моей тренерской карьеры. Например, когда Бобби Филлз погиб в автоаварии. Или я работал с Робертом Трактором Трэйлором, который умер от сердечного приступа, когда ему было 34. Но ничто не пугает меня так, как то, что происходило с той командой. Просто мурашки по коже…»

Это и впрямь так. Мистика чёрная какая-то, словно тех «Нетс» кто-то проклял (хотя, конечно, многие игроки сами накликали беду на свою голову). Кто-то угодил в тюрьму, как Уильямс. Многие, например, Коулмэн, Андерсон, Моррис, Махорн, потеряли все деньги, которые получили в НБА. «Я думаю о той команде и о многих ребятах из неё со сломанной судьбой. Там было шесть человек, которые заработали хорошие деньги – и в итоге остались ни с чем. Невероятно». Не буду рассказывать обо всех банкротах из «Нетс». Упомяну лишь, что Андерсон, например, стал отцом-героем и разорился на выплате алиментов. Пять детей от семерых разных женщин… тьфу ты, даже запутался – семь детей от пятерых разных женщин – это вам… не мелочь по карманам тырить.

А кого-то… кого-то уже и вовсе нет в живых. У Дуэйна Шинциуса диагностировали лейкемию. После пересадки костного мозга от брата его дела, вроде бы, пошли на поправку. Но в 2012-м, в возрасте 43-х лет, он покинул этот мир. Застенчивый Йинка Дэйр умер, когда ему был всего-то 31 год – от сердечного приступа. Армон Гиллиам играл в баскетбол на одной из площадок Лос-Анджелеса (он едва ли не каждый день этим занимался после выхода на пенсию), когда упал в обморок. Когда его доставили в больницу, он уже не дышал. Проблемы те же – сердце. Гиллиаму было 47… «Я просто сражён, - отреагировал на эту новость Сайлас. – Я не могу в это поверить. Он всегда поддерживал себя в форме. Следил за своей диетой. В этой смерти нет никакой логики. Никакой… Его все любили. И он всех любил…»

Могла ли такая команда показывать нормальные результаты? Конечно, нет. Возможно, между игроками имели место разговоры вроде этого: «Гиллиам-Браун: Парни, вы что, опять с похмелья? – Коулмэн-Андерсон-Уильямс: Да ладно, фигня. Подумашь… Это не сказывается на нашей игре. – Гиллиам-Браун: Ага, не сказывается. То-то мы мимо плэй-офф пролетаем… - Коулмэн-Андерсон-Уильямс: Чё, серьёзно? Во, блин, непруха… Мужики, как же так могло получиться? Ведь мы же типа, это, супер-пупер звёзды… - Гиллиам-Браун: Парни, вы когда последний раз в таблицу заглядывали? – Коулмэн-Андерсон-Уильямс: Да не помним мы… Кажется, ещё прошлой весной, при Дэйли… А и хрен с ним! Кенни, у тебя ещё действует абонемент в тот стрип-клуб? Ну да, только вчера продлил. Отлично, айда! - Гиллиам-Браун: Эй, парни, вы куда? У нас же тренировка и игра! – Коулмэн-Андерсон-Уильямс: Да ну вас, зануды. Счастливо оставаться! Идите, играйте на этой своей… как её… пианине!» А может, и не было ничего такого…

Зато точно знаю, что со своими со-капитанами пытался вести воспитательные беседы на тему лидерства Берд. «За что должен отвечать лидер? – недоумевал по этому поводу Деррик. – Он не видит, что я стремлюсь проявить лидерские качества? Мы с Кенни играем хорошо, но я не могу отвечать за каждого. Я несу ответственность за Деррика, но не за «Нетс». Моя игра – вот чем должно измеряться моё отношение к делу». «Я не думаю, что он говорит правильные вещи, - прокомментировал эти слова Коулмэна Браун. – У меня нет с этим проблем, но у многих ребят они есть. Например, у Ди. Си. они есть».

«Видимо, у Деррика есть свой собственный взгляд на эти вещи. Очень жаль, что у нас в команде есть парень, который мог бы стать великим лидером. Но, к сожалению, не все хорошие игроки становятся великими лидерами», - жаловался Рид. «Вы слышали, как я ору на партнёров, - рассказывал Коулмэн о своём видении роли лидера. – И это вроде бы неправильно. Когда вы кричите на товарищей по команде, они начинают злиться. Но стоит уйти в тень – и про тебя уже начинают говорить, что ты не годишься на роль вожака. Так что же нужно тогда делать?» «Я не совсем доволен тем, как ведут себя в этом сезоне Деррик Коулмэн и Кенни Андерсон, - тоном доброй воспитательницы в детском саду продолжал Рид. – Мы платим им большие деньги, чтобы они были нашими лидерами. Но тем, что они делают или говорят, они бросают тень на всю нашу организацию. Безусловно, сейчас всё выглядит так, что они больше думают о себе, чем о команде». Весьма красноречиво выглядят слова Рида, которые он произнёс много лет спустя на церемонии посмертного введения Петровича в Зал славы: «Дражен недолго был с нами, лишь два с небольшим сезона, но немногие люди оказывали такое же влияние на команду, как он. Деррик не был по-настоящему большим человеком в команде. Петро – вот кто был тем парнем, который был готов выдержать любое давление, любые нагрузки, который давал нам возможность выигрывать большие игры».

«Есть обязанности, за которые всегда должны отвечать капитаны команд, - говорил Берд. – Они ведь, наверное, были капитанами и в своих школах, и в колледжах, и должны отлично знать, что это за обязанности. Но выполняют ли они их? О, это уже совсем другая история… Я просто не могу понять их психологию. Когда они видят, что кто-то с прохладцей относится к делу, они должны сказать ему: «Эй, ты нужен нам сегодня!» Я хочу, чтобы они осознавали ту ответственность, которая лежит на них. Есть определённые вещи, которые они должны делать, когда дела идут так плохо. Пресса критикует нас за очередное поражение. Иногда это оправдано, но не всегда. Я уже устал слышать, что нас называют неудачниками. Мои игроки ничем не отличаются от других. Когда мы побеждаем – мы уже не неудачники. Мы не такие, как все нас воспринимают». «Всё, что нам нужно сделать – это оздоровить мораль в команде, - вроде бы соглашался с тренером на словах Андерсон. – И я, и Деррик должны сыграть в этом главную роль, как капитаны. Я был лидером и капитаном всю жизнь. Меня по-настоящему раздражает, когда кто-то начинает сомневаться в моих лидерских качествах». Коулмэн хранил гордое молчание…

Именно где-то в этот момент отношение к Ди. Си в лиге окончательно поменялось. Раньше о нём чаще всего говорили: «Он, конечно, отличный игрок, но…», после чего следовало многозначительное молчание. Многие продолжали считать, что по своему потенциалу он может и должен встать на одну ступень с Баркли и Мэлоуном – и даже потеснить этих двоих. Но разве он воздействовал в той же степени на игру команды? Разве так же он влиял на её результаты, что и Толстяк с Почтальоном? Стало ясно, что если он сегодня же, сейчас, с этой минуты не возьмётся за ум – он никогда не станет великим. Но браться за ум Ди. Си. не хотел…

Например, когда он сидел из-за травм на скамейке в «гражданском», то занимался таким грязным трэштокингом в адрес особенно несимпатичных ему соперников, что у бывалых людей уши в трубочки сворачивались. Одной из мишеней был, например, Юинг, который, бегая по площадке, мог только бросать злобные взгляды в сторону обидчика. «Это просто для того, чтобы Юинг видел - я здесь, я рядом, и не забывал об этом». А на вопросы, почему он всё-таки так часто перегибает палку, отвечал в своём стиле: «Гадости – это неотъемлемая часть игры. А для меня – и вовсе. Когда акушер принимал меня на этом свете, то дал оплеуху и хорошенько ввалил по ж…е – и при этом нещадно матерился. Так чего же вы от меня хотите? Я, можно сказать, впитал всё это с молоком матери…»

Многие пытались его образумить. Например, бывший одноклубник Сэм Боуи, который раньше так восхищался Коулмэном, теперь говорил совсем другое: «Есть ли у этой команды тот, кто поведёт их за собой? Деррика никогда не беспокоило, как играют те, кто находится рядом с ним на площадке. Всё, что он делает – это просто играет, и другие занимаются тем же самым; такое впечатление, что каждый сам за себя. Да, вы получаете от Деррика по 20 очков и 10 подборов. Но лидерство заключается не только в этом».

После игры с «Сан-Антонио» игрок «Шпор» Чак Персон выразил общее мнение: «Деррик, Деррик, блин, даже не знаю, как бы это сказать… Я с огромным уважением относился к Деррику до этого сезона. Мне казалось, что он мог бы быть лучшим тяжёлым форвардом в лиге, просто недосягаемым. Но я не уверен, входит ли он сейчас хотя бы в топ-10 на своей позиции. У него явно проблемы с лишним весом, на глаз – 120-122 кг, а ему на это, кажется, наплевать. Его поведение ужасно. Я не знаю, что произойдёт с лигой, если парни не будут пахать на тренировках и в играх». Док Риверс, игравший тогда за «Сан-Антонио», прямо сказал, что Ди. Си. превратился в главную проблему для «Нетс»: «Отношение Коулмэна к тренировкам явно не помогает делу. Лучший игрок должен вести партнёров за собой. Меня не волнует, кто и что про него говорит. У вас может быть пять других великих лидеров в команде. Но если ваш лучший игрок не является лидером, вы никогда не выиграете. Насколько я слышал, он вроде бы обещает изменить своё отношение. Но ему следовало это сделать гораздо раньше». Джек Хэйли, тоже игравший за «Шпор», а в дебютном сезоне Коулмэна в лиге бывший запасным в «Нью-Джерси», возложил главную вину на руководство: «Они нянчились с ним с самого начала, как с ребёнком, хотя Билл Фитч был против этого. Это началось с первого же дня, когда организация покрывала его пропуски тренировок, потому что они очень хотели, чтобы он стал «Новичком года». Эти проблемы были на самом верху (Хэйли намекал на владельцев и Рида). Я верю в такое понятие, как авторитет, я верю в то, что если добросовестно относиться к делу - сама игра отблагодарит тебя. У меня нет тех способностей, что у него, но я пытаюсь компенсировать это тяжёлой работой на тренировках. Он – очень талантливый спортсмен, но он не хочет вкалывать. Об этом говорил Майкл Джордан: «Игроки сегодня всего лишь получают деньги, выходя на площадки, а потом идут на вечеринки. Это неуважение к игре». Я никогда не говорил с глазу на глаз с Коулмэном, но слышал, что он критиковал Майкла за это высказывание».

А самому Коулмэну ответить на всю эту критику было и нечего – уже в первой четверти Адмирал Робинсон «зачехлил» несколько его бросков подряд, после чего Ди. Си. выглядел каким-то совсем потухшим и даже запуганным…

Кстати, по поводу лишнего веса, о котором говорил Персон. Это была чистая правда. Коулмэн с определённых пор окончательно перестал придерживаться каких-либо более-менее здоровых меню и совершенно не ограничивал себя в объёмах поглощаемой пищи. Мало того, что сам его организм легко и быстро набирал килограммы, так ещё и тот факт, что Ди. Си. не очень выкладывался на тренировках (когда их посещал), никак не способствовал обретению им нормальной формы. Конечно, дело было и в травмах (Деррик пропустил в той регулярке в общей сложности 25 игр); но тут уже получался какой-то замкнутый круг. Дело в том, то он нередко не мог играть не только из-за пробдем с правыми лодыжкой и коленом, и не только из-за спазмов спины, но и из-за… неполадок с желудком (уж извините за такую физиологическую подробность). В связи с этим вспоминается ещё один эпизод из разряда «и смех, и грех».

Вскоре после начала чемпионата в гости к «Нетс» приехали «Клипперс». Вроде бы ничем не примечательная игра: команда, крайне неудачно стартовавшая на Востоке, принимает беспросветного аутсайдера с Запада. Но журналисты и здесь нашли «изюминку». Ведь в «Клипперс» тихо-мирно заканчивал свою тренерскую карьеру тот самый Билл Фитч, над которым так издевался Коулмэн в свои первые пару сезонов в лиге. Дела у «Парусников» шли просто ужасно, зато Билла хотя бы никто не посылал на три буквы, как это было в «Нетс». И СМИ, конечно, вспомнили историю противостояния тренера и игрока во всех грязных подробностях – и ждали, что же будет в этой игре. Но были сильно разочарованы – Берд объявил, что Ди. Си. участия в ней не примет. Почему же? Оказалось, что у Деррика, как у того плохого солдата перед боем из поговорки, случился приступ «медвежьей болезни» - его прохватил понос. «А-а-а, он мне позвонил и сказал, что у него диарея», - «спалил» подопечного Берд, не став отделываться туманными формулировками вроде «у него недомогание», «он плохо себя чувствует», «у него проблемы со здоровьем» или ещё чем-то в том же роде. Сказал - и отвёл глаза. И только что рукой при этом не отмахнулся: мол, а чего же вы ждали? Ведь это ж Коулмэн! Поговаривали, что когда Фитч услышал об этой новости, то не смог сдержать злорадной усмешки…

Фитч вспомнил о том злополучном эпизоде, когда Деррик отказался возвращаться в игру, да ещё и обматерил его, и признался: «Я знал, что он не захочет возвращаться на площадку. И именно поэтому я спросил его об этом так громко. Я хотел показать это всем – и людям, которые были вокруг, и прежде всего – ему самому, что нельзя вести себя так, что этим он делает больно не только мне – он ставит себя выше всей команды».

Что ж, Фитч увидел, что с тех пор в «Нью-Джерси» ровным счётом ничего не изменилось – во всяком случае, в лучшую сторону.

«Тренер никогда не должен идти на поводу у своих игроков, - продолжил Билл. – Иначе он может стать просто… смешным. «Нетс» во главе с Коулмэном не прикончили меня, как тренера, когда я был в «Нью-Джерси». А что происходит с самим Коулмэном? За свою непомерную наглость он получает награду в 30 миллионов. Крис Уэббер требует, чтобы его обменяли в другую команду, и делает это таким тоном, словно заказывает тунца в продуктовом магазине за углом. Мне не нравятся многие вещи, которые происходят в последнее время…»

Очередной каплей стала ссора игроков «Нетс», вновь повеселившая весь баскетбольный люд. Она возникла вообще на пустом месте. «Sports Illustrated» планировало в очередном номере опубликовать материал о команде и, соответственно, провести фотосессию. Игроки, словно не взрослые мужики, а малые, неразумные дети, которые не могут поделить любимую игрушку, чуть не передрались из-за того, кто же должен стать главным героем. Особенно хотели «сфоткаться» Моррис, Шинциус и Бенджамин. В конце концов место на обложке получил Коулмэн, в очередной раз подтвердив свой статус капризного «дитяти». Вот только вряд ли ему это понравилось…

Просто «Уаааааа!». «Капризные примадонны, подобные Деррику Коулмэну из «Нью-Джерси» - плохие известия для НБА». После этой публикации Ди. Си. стали встречать этими криками, похожими на плач обиженного ребёнка, на всех аренах лиги – даже у себя, в «Нью-Джерси», свои же болельщики, окончательно в нём разочаровавшиеся, именно так его приветствовали и провожали…

Он, наверное, никак не ожидал того, что станет главным героем весьма резонансной статьи на тему того, что многие молодые игроки, пришедшие в последние годы в лигу, ничем не похожи на старых звёзд, которые всегда оставались прежде всего людьми. Авторы пытались предостеречь НБА, что если и дальше новое поколение будет таким испорченным, и ему будет всё дозволено – её ждут тёмные времена (впрочем, я ещё вернусь к этому материалу позже). А сам Коулмэн даже жаловался: «Я в растерянности, я просто разочарован».

В прошлом сезоне Коулмэн и Андерсон уверенно вошли в старт сборной Востока на All-Star Game. Неудивительно, что теперь болельщики совсем не хотели их там видеть – Деррик занял лишь 8-е место в голосовании фанатов; они не попали даже и в число запасных – тренеры сочли, что они этого не достойны. Хотя буквально накануне оглашения составов Коулмэн выдал очередную хорошую игру (27 очков, 10 подборов), которая позволила «Нью-Джерси» одержать редкую победу - над «Портлендом» - 99:98, это уже ничего, конечно, не могло изменить…

Сэр Чарльз не упустил очередной возможности отпустить шпильку в адрес Деррика, а заодно опустить своих же бывших товарищей по «Филе»: «Он не подаёт себя так, как должен. Я ещё раз повторю: он должен быть одним из трёх или двух лучших игроков в лиге. Вокруг него в «Нью-Джерси» собрано столько талантливых игроков. У меня в «Филадельфии» никогда не было таких партнёров. Но он совсем не прикладывает усилий в игре. Я всегда играю с душой».

А что сказал сам Коулмэн? «Это возможность расслабиться и отдохнуть перед заключительной частью чемпионата, - прокомментировал он новость (хотя особой новостью их с Андерсоном невключение в сборную ни для кого не стало). – Меня это не беспокоит в той степени, как вы, наверное, думаете. В самом деле. Я просто поеду домой на несколько дней». Кажется, ему и впрямь было всё равно…

Андерсон был настроен более агрессивно: «Это решение тренеров. Что мы можем с этим поделать? - пожал плечами Кенни (который чисто статистически на тот момент был совсем не так плох, как можно подумать – 17.8 очка, 10 передач в среднем за игру). – Люди, разбирающиеся в баскетболе, всё равно знают, кто лучшие игроки в этой лиге. Вы что, пытаетесь доказать мне, что Кенни Андерсон и Деррик Коулмэн – не два топ-игрока на Востоке? В лиге не так уж много людей, которые умеют делать на паркете то, что можем мы с Ди. Си.»

Кажется, Андерсон даже не задумывался, что существует куча причин, почему их не будет на All-Star Game: паршивые результаты команды; процент с игры (у обоих – ниже 42-х); травмы (Коулмэн пропустил уже 9 игр); стремительно растущее реноме двух нытиков, которым уже давным-давно пора бы вырасти…

Но всё же у многих, очень у многих вызывал удивление факт приглашения на All-Star Game, например, Вина Бэйкера. «Бакс», за которых играл Бэйкер, к тому моменту показывали результаты немногим лучше, чем «Нетс», а личная статистика Ди. Си. была покруче…

Был, правда, и ещё один нюанс. Несколько недель назад из анонимных источников появилась информация, что тренерское братство решило проявить солидарность и не будет голосовать за тех игроков, которые относятся без должного уважения к своим наставникам, пусть даже по игре они этого, быть может, и заслуживают. Естественно, Коулмэн и Андерсон были здесь на первых местах. Сам Стерн, конечно же, опроверг эту информацию через своего заместителя, Расса Граника: «Мы не указываем тренерам, как они должны голосовать», - сказал тот. А потом высказался и сам по поводу молодых игроков, которых он называл «поколение X», чьим олицетворением был Коулмэн: «Деррик отсутствует в сборной не из-за своих выходок за пределами площадки. Просто, насколько я понимаю, насколько я могу судить, у него сейчас не самый хороший сезон».

«Ди. Си. может ничего не говорить по этому поводу, но я думаю, что это неправильно, когда тренеры занимаются подобными вещами, - возмущался Род Стрикленд – тоже товарищ с весьма неоднозначной репутацией, во многом благодаря которой он уже дважды подряд пролетал мимо All-Star Game. – Они манипулируют людьми. Они просто указывают: давай, делай то, что я тебе говорю. Да все знают, что Деррик Коулмэн – один из лучших в этой игре, и совсем не плохой парень. Чарльз, например, переплюнет всех в плане дурной славы. Где здесь провести черту?» Помимо Стрикленда, нашлись и другие «адвокаты» для Коулмэна – его главные приятели по Dream Team-2 Реджи Миллер и Лэрри Джонсон. «Я удивлён, что его нет в сборной, - сказал Миллер. – Хотя, насколько я знаю, он был травмирован, так что, по-видимому, дело в этом». «Да я фанат Ди. Си. на площадке и за её пределами! – рвал майку на груди Бабуля. – Это неправильно, что Ди. Си. нет здесь, так не должно быть. У него есть все таланты и способности. Он, без сомнения, второй лучший мощный форвард в лиге. Ну, а первого мы все и так знаем – это я. Мне нравится его отношение, я люблю Деррика. Он – командный игрок. Этот парень – не эгоист, я вам говорю. Деррик Коулмэн – не святой, и он совершает ошибки. А чё, в этой лиге есть святые, есть кто-то, кто не делает ошибок? Но Деррик не должен волноваться обо всём этом. У него здесь много друзей, которые о нём думают».

Ещё одним человеком, который пытался воздействовать на Коулмэна, стал сам Почтальон Мэлоун. Отношения между ними никогда не были гладкими. Собственно, конфликт зародился, когда Коулмэн только пришёл в лигу. Но до определённого момента он просто тлел, не перерастая во что-то серьёзное. Раньше Ди. Си. выражал свою неприязнь к Карлу хотя бы в достаточно пристойной и терпимой форме. Смысл сводился к следующему: «Мэлоун, конечно, великий игрок. Но давайте сравним его игру и то, что умею на площадке я. Я – гораздо более полноценный, хитрый игрок. Я могу подбирать не хуже него, и при этом я лучше веду мяч, прохожу к щиту и бросаю из-за дуги. Я – креативный игрок». В общем, всё это можно списать на бахвальство молодого человека, который выпендривается, пытаясь сам себе придать ещё больше веса в глазах окружающих. Тем более: сказать, что когда-то Коулмэн был так уж сильно неправ, говоря все эти вещи, нельзя.

«Парень, ты всё это серьёзно? Ну ладно, пусть игра нас рассудит…»

До точки кипения всё дошло как раз в том сезоне, в матче, в котором «Юта» в очередной – уже 7-й подряд – раз обыграла «Нью-Джерси». Коулмэн материл Почтальона в лицо на протяжении всего матча, и в конце концов Карл, когда исход встречи был уже решён, и можно было спокойно вылетать из игры, дал волю нервам. Коулмэн готовился пробивать фол, Мэлоун преднамеренно его толкнул, Ди. Си. в ответ отпихнул Карла, после чего едва не начался кулачный бой. Так что обоих сразу же выгнали с паркета. Потом Карл говорил, что в тот момент он направлялся к арбитру, чтобы обратить его внимание и пожаловаться ему на то, что Коулмэн постоянно выкрикивал в адрес Карла всякие гадости на площадке, а Ди. Си. просто подвернулся на пути. «Я просто выхожу играть. Я не концентрирую всё своё внимание на одном игроке. Это всего лишь часть игры. Но он всю игру поливал меня грязью». «Между мной и Мэлоуном не было ничего личного, - говорил уже Коулмэн. – Перед этим он просто пытался помочь мне подняться после фола, а я этого не понял».

Выступление своего подопечного в том матче Берд оценил словами: «Он не просто плохо играл. Он даже по кольцу толком не бросал». На что и так разозлённый Ди. Си. бросил: «Да? Да какого х…а он от меня хотел, когда на мне постоянно висело по трое соперников? Я, б…ь, всё равно должен был бросать? Я не понимаю, как он мог додуматься сказать такое!» Это – о своём-то тренере…

После этой игры (в которой Коулмэн, к слову, набрал всего 8 очков, реализовав с игры лишь 2 броска из 11-и – против 20-и Карла) Мэлоун не выдержал и высказал своё мнение. Наверное, потом он сто раз пожалел, что вообще поднял эту тему и сунулся со своими советами к Ди. Си. – столько дерьма из того полезло. И ведь Карл ничего такого не сказал: «Парень может быть лучшим тяжёлым форвардом в этой игре. Я не хочу видеть, как он пропадает. Но он до сих пор не готов к этому… Деррик Коулмэн более талантливый игрок, чем Карл Мэлоун. Но я пытаюсь сделать моих товарищей лучше. Его партнёры смотрят на то, что он делает – хорошее или плохое. Они видят его отношение. Ребята равняются на Деррика. Кенни Андерсон – отличный парень и лидер на площадке. Но ребята больше обращают внимания на Деррика. А он может с одинаковым успехом привести их как в плэй-офф, так и к драфт- лотерее». Казалось бы, как на это стоит отреагировать? Намотать на ус и даже найти повод для гордости: такой человек вроде бы и сделал тебе замечание, показав, что ему вообще не безразлична твоя судьба, к тому же – вроде бы и пожурил, а вроде бы и похвалил. Да, наверное, 99 человек из 100-а даже нашли бы здесь какой-то повод для гордости: сам Карл Мэлоун говорит, что ты можешь быть лучшим, даже лучше, чем он сам!

Но Коулмэн был как раз тем самым сотым. Какой-то Мэлоун его критикует? Он не считает его лучшим уже сейчас, здесь? Да пошёл он! Деррик даже специально собрал журналистов, чтобы ответить Карлу «по полной»: «Он был «Дядей Томом» с самого начала. Я всегда воспринимал его, главным образом, как «Дядю Тома». Почему я позволяю себе так говорить о нём? Да потому, что он и есть «Дядя Том». Он говорит о хорошей игре. Да он всегда был «Дядей Томом»! Он ненастоящий, он какой-то фальшивый. Всё, что меня беспокоит – это как выигрывать матчи. Каждый имеет своё мнение. Но мне наплевать на ваше мнение; когда я выхожу на площадку, вы должны уважать меня». Команда – редчайший в том сезоне момент! – сплотилась вокруг своего капитана и поддержала, хотя вообще-то партнёры Коулмэна всегда подшучивали над его отношениями с Почтальоном. Пи. Джей. Браун сказал: «Ди. Си. – великолепный игрок. Он – один из лучших игроков в мире. Не в моём характере говорить то, что сказал он, но я его поддерживаю». Ну, а закончил Ди. Си. словами, которые обычно и говорят в таких случаях от бессилия: «Если вы хотите узнать, кто лучший мощный форвард на сегодня, просто дайте нам с ним сыграть один на один».

Вообще-то весьма неравнодушное отношение к теме расизма со стороны Коулмэна, чьё детство прошло в Алабаме и Мичигане, ни для кого в лиге, наверное, секретом не было. Например, Деррик говорил, что день рождения Мартина Лютера Кинга нужно сделать общенациональным выходным: «Была бы моя воля – мы бы не играли в этот день. Но нам приходится это делать. Мы, например, тренируемся в Рождество, нам необходимо этим заниматься. Но подсознательно нам, конечно, не хочется этого делать в такой день. И я думаю, что большинство игроков чувствуют то же самое. Если бы у нас была такая возможность, я думаю, мы бы ничего не делали в этот день – потому что это национальный праздник, это – особенный день. Он действительно требует особого почитания и уважения, особенно если вы – чёрный; но я должен выполнять свою работу».

Да что там Мэлоун – даже своей жене Ди. Си. мог сказануть, например, такое: «Знаешь, какая разница между мной и такими, как ты, Джина? Вроде бы я – ниггер, и ты – ниггер. Но если масса скажет тебе: сделай то, и сделай это, то ты спросишь в ответ: как вы хотите, чтобы я это сделала? А я пошлю его куда подальше…» На что Джина отвечала: «Дорогой, не сердись на меня за то, что я всего лишь умею ладить с людьми». И всё же с «Дядей Томом» он переборщил…

Берд, который слышал от своих игроков в том сезоне и не такие вещи, тем не менее, понял, чем это грозит Коулмэну. И даже попросил журналистов не придавать огласке слова Ди. Си про «Дядю Тома»: «Деррик сейчас в зените, Мэлоун тоже на вершине. Я просто с нетерпением жду каждой встречи между ними. Давайте забудем обо всех этих словах. Ребята, не стоит этого печатать».

Те, конечно же, просьбе не вняли – ещё бы, такая горячая тема! – так что высказывания Коулмэна дошли до Мэлоуна очень быстро.

Они застали Карла в отеле в Кливленде, где играли «Джаз» (не в отеле играли, конечно, а в Кливленде), и он, кажется, был потрясён: «Я всегда был парнем, который держит рот на замке, и открывает его, только чтобы сказать что-то хорошее. Я-то думал, что он воспримет замечания, которые я высказал о нём, в положительном свете. Вообще-то я сказал, что он – наиболее талантливый в лиге изо всех нас» Когда «Джазмены» вернулись к себе в Солт-Лейк Сити, Карл всё это уже переварил и выглядел теперь откровенно рассерженным: «Я не понимаю, что это такое – ненастоящий? Что это значит? Я действительно не понимаю. Это, мать его, меня не волнует (судя по тому, что Мэлоун выругался – это его всё-таки взволновало). Это просто ещё один молодой человек, который не уважает старших. Если я – «Дядя Том», и я предаю свою расу, если он подразумевает именно это – я просто не знаю, что сказать. Да, я знаю, что у меня много друзей среди белых. Всё это заставляет меня просто смеяться; я даже не знаю, когда всё это с ним началось! Это, правда, просто смешно для меня!»

Конечно, Коулмэн вёл себя совершенно нахально. И дело даже не в той форме, в которой он выражал своё отношение к Мэлоуну. Он мог говорить что-то в этом роде в адрес Баркли – и это, по крайней мере, выглядело бы подкреплённым игрой. Потому что, если проследить поматчево всю историю противостояния Толстяка с Дерриком, то не будет преувеличением сказать, что она прошла под знаком равенства. Они меняли команды (причём, как правило, их команды находились на разных полюсах таблицы), но всё оставалось по-прежнему: когда-то лучше был один, когда-то – другой, когда-то Сэр Чарльз доминировал на площадке, но уже в следующей игре Коулмэн брал убедительный реванш (возможно, именно потому, что Баркли так и не доказал превосходства над Коулмэном, Чарльз не упускал случая хотя бы потроллить того. Например, первым пустил в обиход расшифровку прозвища Ди. Си.: D. C. – Disturbed (или Disruptive) Child – «Всеразрушающая Детка», имея в виду, что Коулмэн разъедает изнутри команды, за которые играет).

А вот с Карлом всё складывалось совсем по-другому. Пожалуй, не было во всей лиге оппонента более неудобного для Деррика, чем Почтальон. Редко, очень редко, ложась спать, Коулмэн мог с чистой совестью сказать сам себе: «Да, сегодня я отборолся против этого парня достойно». Из 15-и игр, в которых они встречались лицом к лицу, команды Ди. Си. смогли выиграть лишь ДВЕ! И во многом – именно потому, что Коулмэн не просто проигрывал Мэлоуну – он делал это в одни ворота. Карл частенько превращал Коулмэна в форменного клоуна – настолько велико было его превосходство. И вот на этом фоне Деррик имел наглость поливать Мэлоуна грязью и заявлял, что «дайте, мол, нам сыграть один на один – и я его порву!» Карл доказал всем и всё уже давным-давно. И больше, чем кому-либо другому – как раз самому Деррику.

«А ну-ка, подошёл сюда, щ-щ-щенок! Я тебе уши-то пообрываю!»

Все с нетерпением ждали следующей очной встречи Почтальона и Ди. Си. И Деррик вновь облажался – он вроде бы и набрал 17 очков и сделал 17 подборов, но 8 из этих 17-и баллов ему «разрешили» забить уже в последней четверти, когда «Джаз» и Мэлоун отпустили вожжи и позволили «Нью-Джерси» подтянуться в счёте. К тому же он быстро нафолился, и кажется, сделал это специально. Потому что, когда Берд был вынужден посадить его на скамейку, то Коулмэн, проходя мимо, бросил тренеру: «Эй, я собираюсь вылететь из игры, так что не мешай мне фолить!» Ди. Си. явно хотел вообще уйти в раздевалку – потому что местные болельщики, конечно, освистывали его нещадно, а один и вовсе пролез поближе и заорал: «Почему бы тебе не заткнуться и просто не начать играть?!» Ди. Си. заревел что-то в ответ – но фанат уже направлялся на своё место.

Ожидавшегося продолжения конфронтации не последовало: единственным контактом между Мэлоуном и Коулмэном было предматчевое рукопожатие. «Я сказал ребятам перед игрой, чтобы они не беспокоились: я не позволю доставать меня, - говорил Карл после матча. – И этого не случилось. Я знаю, кто я такой, и это – самое главное».

Со своей стороны, Коулмэн отказался извиняться за «Дядю Тома», сказав, что это был лишь адекватный ответ на слова Мэлоуна: «Я никогда не критикую других игроков и вообще не говорю о ком-то плохо, если толком ничего о нём не знаю. Хэй, я хочу сказать, что это просто нелепо. Но он постоянно говорит за моей спиной что-то плохое обо мне. Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Если у него есть проблемы со мной, пусть приходит ко мне – и мы всё обсудим. Не нужно выносить это в СМИ». Да уж, быстро же Ди. Си. забыл, как сам плакался газетчикам на тему того, насколько дерьмово играют некоторые его товарищи…

В итоге Коулмэн настолько засел в печёнках у Мэлоуна, что одно из его интервью, когда Карл уже несколько лет, как закончил карьеру, выглядело следующим образом:

- Скажите, когда вы играли, были ли в лиге люди, которых вы откровенно ненавидели?

- Да.

- Кто это?

- Деррик Коулмэн.

- Хорошо. А кто ещё?

- Деррик Коулмэн.

- Ясно, мы поняли, поняли. Ну, а кроме него?

- Деррик Коулмэн.

- О`кей. А был ли кто-нибудь, кто боялся вас до смерти?

- Деррик Коулмэн (здесь Карл, конечно, преувеличивал и явно выдавал желаемое за действительное)…

Как всегда в подобных случаях, когда команда валится, а люди, которые должны вести её к победам, занимаются непонятно чем, пошли слухи о том, что «Нетс» могут обменять этих своих лидеров-нелидеров. Тем более, что сам Коулмэн дважды намекал, что хочет покинуть команду, потому что руководство франчайза не справляется со своими обязанностями (можно подумать - он сам со своими справляется).

Один из владельцев «Нью-Джерси», Дэвид Герштейн, развеял их: «Сегодня сложилось такое положение, что кто-то может, например, прийти к «Никс» и предложить им обменять Юинга на Шакила. Ладно, хорошо. Это просто бизнес… Но я не думаю, что мы будем предпринимать какие-то шаги в этом направлении. Я думаю, что Деррик счастлив здесь. Мы уже отклонили несколько запросов по поводу его обмена ранее. Деррик есть Деррик. Мы знаем друг друга. Я много разговаривал с ним, и у меня осталось ощущение, что он хочет остаться здесь». Пока Коулмэн это подтверждал. Он направил в прессу письменное заявление, в котором, в числе прочего, говорил: «Я делаю это заявление в ответ на последние слухи и комментарии в СМИ. Я намерен помочь «Нью-Джерси» выиграть чемпионат. Я хочу остаться в «Нетс» и привить этой команде чемпионские традиции. Я полностью поддерживаю Батча Берда, тренера «Нетс». Я смотрю вперёд и надеюсь на плодотворную работу совместно с владельцами команды и её менеджментом, которая поможет нам показать хороший результат в оставшихся играх сезона и дальше – на протяжении всей моей карьеры. Я осознаю, что должен играть соответствующую моему статусу лидирующую роль как на площадке, так и за её пределами – сейчас и в будущем. Я не из тех, кто бежит с корабля, когда он тонет. Я хочу быть здесь, когда всё снова станет хорошо. Я хочу закончить свою карьеру в «Нью-Джерси Нетс». Прямо агитационная листовка какая-то – «пятилетку за три года»… Перед этим он беседовал с Герштейном и с ещё одним владельцем, Коэном, в ресторане (о той встрече как раз и говорил Дэвид), и остался весьма доволен: «Хорошо было просто посидеть и пообщаться с ними на разные темы. Они дали мне понять, что они хотят, чтобы их команда выигрывала. В каждой команде обычно складываются свои, специфические отношения между игроками и владельцами. Это здорово – когда вы вот так запросто можете пойти и поужинать вместе с ними». Как будто он пашет на тренировках, набирает 30+15 в каждой игре, а во всех бедах команды виноваты исключительно владельцы.

Рид выглядел обрадованным: «Он сделал это заявление. Мы могли только ждать и наблюдать за развитием ситуации. Мы могли только надеяться на это. С точки зрения болельщиков, это очень хорошо для него, особенно после его слов, что он хочет уйти. Теперь он говорит, что он остаётся, и это большое облегчение для всех. Это очень важный шаг для Деррика. Теперь, после этого его заявления, я придерживаюсь гораздо лучшего мнения относительно перспектив всей команды и самого Деррика». Коулмэн дал понять, что данное заявление – это именно его инициатива: «Я просто уже устал от всех этих негативных моментов, от того, что все называют нас неудачниками и поливают грязью. То, как воспринимают в лиге нас с Андерсоном – это плохо и неправильно».

Понятно, почему на лице Батча Берда такое задумчиво-мрачноватое выражение. Он принял от Дэйли команду, в которой было два игрока стартовой пятёрки All-Star Game прошлого сезона. В составе были: один 1-й выбор драфта (Коулмэн), два 2-х (Гиллиам и Андерсон), один 3-й (Бенджамин) и один 4-й (Моррис) (ну, объективности ради стоит, конечно, отметить, что возложенных надежд никто из них не оправдал – и это ещё мягко сказано). Казалось бы: ну что можно делать с такой командой, кроме как претендовать на главный финал и борьбу за чемпионство? Как говорил один из любимейших мультгероев: «При таких свиньях как-то сам становишься…» Однако он даже не смог пробиться с ней в плэй-офф. Впрочем, как я уже говорил, вину за это должен в равной степени разделить с Бердом Рид. А может быть – и в большей…

Причём я уверен, что во всех этих эпизодах: и когда Деррик заявлял, что хотел бы уйти из «Нетс», и когда он заверял, что «Коулмэн и «Нью-Джерси» - единое целое навеки» - Ди. Си был абсолютно искренен. Просто что-что, а уж лицемерие никогда ему не было свойственно. Он всегда говорил то, что думал. Но при этом следует помнить, что искренность Коулмэна – вещь весьма специфическая. Сегодня он может сказать вам одно – и сам будет свято верить в истинность своих слов; однако уже через пару недель изменит мнение на совершенно обратное – и так же будет уверен в этом. Ведь это же Коулмэн…

«Нью-Джерси» кое-как дотащились до конца сезона с плачевными результатами – 30 побед, 52 поражения. И ни о каком плэй-офф, естественно, и мечтать не могли. Впрочем, кажется, мало кто переживал по этому поводу – скорее, наоборот, наверное, порадовались, что всё закончилось и отпуск наступил так рано. А сам Коулмэн, начинавший сезон в статусе пусть и проблемной, непокорной, но звезды (даже, может быть, суперзвезды), окончательно подтвердил своё реноме капризного человека, никак не улучшающего результаты команды, не прикладывающего для этого никаких усилий, играющего в полную силу только тогда, когда ему самому этого захочется, обеспокоенного своей статистикой, но не победами команды, плюющего на мнение окружающих, не слушающего тренера, изрыгающего яд по отношению к своим товарищам, ругающегося со своим генеральным, абсолютно не соответствующего роли лидера, ведущего разгульную жизнь и всё сильнее и сильнее ставящего под сомнение свою репутацию – в общем, на редкость пренеприятного типа.

И, тем не менее, несмотря на всё это, как раз в этот-то вот момент в карьере Коулмэна и могла произойти совершенно судьбоносная перемена…

ПРОСТО ИСТОРИЯ. Ди. Си. МИСТЕР РАЗОЧАРОВАНИЕ. ЧАСТЬ 13