Когда физика важнее уровня

Открыв страницу авторитетных мок-драфтов Draft Express, ESPN или популярного (но точно не самого качественного) NBADraft.net, вы сможете обнаружить, что Уилли Коли-Стайн из Кентукки располагается выше лидера Висконсина Фрэнка Камински, несмотря на то, что Камински превосходит статистически Коли-Стайна по всем параметрам и уничтожил центрового Уайлдкэтс в недавней очной дуэли. И это при том, что они имеют схожую антропометрию, и их разница в возрасте составляет лишь несколько месяцев. Нет, составители моков не профаны, не принимают психотропные вещества, да и Джон Калипари вряд ли заносил чемоданы с зелеными ради более высокой котировки своего игрока. Просто менеджеры клубов НБА все меньше доверяют студенческим карьерам, ведь на протяжении многих десятилетий франшизы обжигаются на доминаторах из NCAA, и все больше смотрят на нужные для профи уровня характеристики.

И ладно в 70-80-х годах скаутинг был на допотопном в сравнении с нынешним уровне, но даже в последние несколько лет клубы регулярно в лотерее брали ограниченных парней, которые во многом благодаря преимуществу в опыте и классе (часто – и в размерах) выглядели суперзвездами на фоне играющих в свое удовольствие ребят. Фанаты имеющих высокий пик клубов требуют драфтовать подобных игроков, ведь "недавно мы смотрели на национальном телевидении, как Джиммер Фредетт забивал 52 очка будущим банкирам из Нью-Мексико". Сегодня выбранному в первой десятке драфта 2011-го года Фредетту 26 лет, он играет по десять минут в Пеликанс, реализовывая 18,8% бросков из-за дуги в этом сезоне. Тайлер Хэнсбро шел в лигу не только с кучей регалий на студенческом уровне, но и с вывеской “мне почти 24 лет, я низок для своей позиции и похож на типичного студенческого игрока”, что не помешало Индиане выбрать его перед тремя сильными разыгрывающими. Итог – 10+5 во втором сезоне так и остались лучшими цифрами Тайлера в карьере. Или вот свежий пример: лучший колледж-игрок предыдущего сезона Даг МакДермотт провел отвратительный дебютный год в Чикаго. А ведь он старше Кайри Ирвинга! Впрочем, большинство легенд колледжей средней руки все-таки игнорируются клубами Национальной баскетбольной ассоциацией на драфте, ну или, по крайней мере, выбираются ими в дебрях второго раунда.

Ни для кого не секрет, что менеджеры в НБА в особенности ценят размер и атлетизм. Причем, говоря о размерах, мы подразумеваем не только рост, но и длину рук. Это касается даже позиции первого номера, где рост выше 190 сантиметров постепенно эволюционирует от преимущества к необходимости. В студенческом баскетболе уйма качественных разыгрывающих с неплохим броском и видением поля, но физика никогда не позволит им защищаться на достойном уровне против Расселла Уэстбрука, Джона Уолла или Дамиана Лилларда. Вы много знаете людей с ростом шесть и ниже футов в ассоциации? А ведь подавляющее большинство плеймейкеров в NCAA не могут похвастаться выдающимися размерами, и это, безусловно, влияет на драфт-сток. Например, Трэвис Трайс из Мичиган Стэйт и Йоги Феррелл из Индианы провели отличные сезоны, но рискуют остаться незадрафтованными во многом именно из-за шести футов роста у каждого. В то же время разыгрывающие, рост которых близится к двум метрам или вовсе превышает эту отметку, не только получают сравнение с Мэджиком Джонсоном, но и имеют значительно более высокие шансы уйти в лотерее драфта. Имевшие в 2004-м году топовый пик Клипперс решили потратить его на двухметрового школьника Шона Ливингстона, несмотря на возможность взять всех лучших вышедших на драфт студентов. Поэтому не стоит удивляться тому, что 196-сантиметровый атлетический поинт-гард Эммануэль Мудиай называется в числе претендентов на топ-3 июньской драфт-лотереи, несмотря на отказ попробовать себя на уровне студентов и скверный характер.

НБА все больше становится лигой бросков; сегодня уже как минимум один бигмэн в коллективе обязан штамповать если не трехочковые, то хотя бы средние броски с высокой регулярностью и эффективностью, что уж говорить о защитниках? Пасс-ферст игроками без броска восхищаются все меньше, ярчайший пример тому постоянная критика в адрес Рэджона Рондо и Рики Рубио, которые ограничивают свои команды неумением на хорошем уровне реализовывать даже открытые возможности. Как показывает практика, не бросающему плеймейкеру даже хорошая защита не может обеспечить места в современной лиге – Аарон Крафт год назад стал обладателем титула лучшего игрока оборонительного плана года в NCAA, несколько дней назад завоевал аналогичное звание в Лиге развития, но так до сих пор и не получил контракта в НБА. А если ты разыгрывающий без броска и защиты, то тебя, несмотря на твою светлую голову, могут отчислить три раза за полтора года. Да, это о Кендалле Маршалле. Звание защитника года в студенческом баскетболе, к слову, совершенно не означает успешную игру в обороне на профессиональном уровне, ведь зачастую его попросту выдают мухобойкам вроде Хашима Табита или Джарвиса Варнадо.

От современных атакующих защитников и легких форвардов требуют 3&D, именно поэтому атлеты с дальним броском высоко котируются во всех моках, даже если откровенно плохо выглядят в остальном. Возможно, это не совсем справедливо, но менеджеры клубов лиги с большей вероятностью выберут безмозглого прыгуна через машины, чем интеллектуально развитого белого выпускника какого-нибудь колледжа в Северной Каролине с высокой трудовой этикой. Джей Джей Редик – один из единичных случаев успешных белокожих свингмэнов без атлетизма в ассоциации, да и то – возможно, от его карьеры ожидали большего, учитывая, какие он вещи вытворял в Дьюке середины 2000-х.

Безусловно, молодых игроков, способных выполнить множество функций на паркете (закрыть позицию шутинг-гарда, а потом мигом стать под кольцо), очень ценят в лиге, но уж очень часто в профессиональном баскетболе они превращаются в плавающих между позициями твинеров. В итоге, многих тяжелых форвардов студенческого баскетбола сдвигают на тройку, а низкорослых атакующих защитников переформировывают в плеймейкеры. Как правило, карьера подобных игроков заканчивается на контракте новичка, а вспоминают их только в качестве бастов. Скольким людям уже проиграл конкуренцию Деррик Уильямс?

Андесайз тяжелых форвардов скауты, как правило, очень низко котируют, даже если в их распоряжении есть прекрасный набор умений и они доказали свою состоятельность под обоими кольцами. Собственно поэтому Пола Миллсэпа, самого подбирающего игрока NCAA на протяжении нескольких лет выбрали спустя 29 пиков после Алексея Печерова. Казалось, что его 203 сантиметра – это приговор, однако благодаря сумасшедшей работоспособности и высокому игровому IQ он не просто на сегодня один из немногих актуальных игроков своего драфта, но и является одним из лучших баскетболистов на своей позиции в мире. Впрочем, для большинства бигмэнов нехватка роста действительно поставила крест на их перспективах в сильнейшей лиге мира.

Ну а главным весельем на всех драфтах остается преданная вера менеджеров в длинные руки семифутеров, которые вроде как должны помогать им в обороне собственной трехсекундной зоны и/или забивать много с высоким процентом под кольцом, но в результате большинство из них лишь укорачивает жизнь своим тренерам и лишает работы руководителей, потративших на них лотерейный пик. Роберт Свифт, Патрик О’Брайант, Хашим Табит, Крис Мим, Майерс Ленард – их десятки. К счастью, современная НБА меньше нуждается в качественных центровых, чем лига десятилетней давности, а тогда в топе драфта спокойно могли выбрать Шелдена Уильямса, считавшегося элитным защитником на фоне центров в теле легких форвардов, или какого-нибудь Мохамеда Сене, вряд ли державшего мяч в руках до ворк-аутов, но имевшего 235-сантиметровый размах рук.

Сиэтл потратил на таинственного Сене 10-й пик и это не должно удивлять общественность (вспомните хотя бы Бисмака Бийомбо). Многие менеджеры предпочитают драфтовать натуральные полуфабрикаты, ведь научить любого человека с подходящими данными играть в баскетбол вполне реально, а вот прибавить в росте и атлетизме в зрелом возрасте не представляется возможным. Лейкерс брали 17-летнего Эндрю Байнэма, когда тот вообще слабо представлял, что нужно делать на паркете, а в итоге за семь лет его удалось развить до игрока уровня Матча всех звезд. Стоит ли рисковать высоким драфт-пиком, репутацией и, главное, работой ради выбора фриков с выдающимися размерами и невиданным потенциалом? Ведь на каждого Янниса Адетокунбо всегда найдется свой Дарко Миличич, а на каждого Руди Гобера – Александр Радойевич. На этот вопрос сложно дать ответ, однако клубы продолжают пытаться сделать себе франчайзов-игроков из зеленых юношей, подтверждение чему – внезапный выбор в двадцатке прошлогоднего драфта бразильца Бруно Кабокло. Авось повезет.

Еще одним трендом от руководителей клубов НБА, который смело можно называть ошибкой, является постоянный поиск клонов успешных игроков: лига пережила грузинского и китайского Дирка Новицки (итальянского еще переживает), Атланта в Мэрвине Уильямсе разглядела Коби Брайанта, любой переедающий центровой обязательно сравнивался с Шакилом О’Нилом, а любой недоедающий стоппер с длинными руками – с Тэйшоном Принсом (привет, Остин Дэй). Но никогда не нужно забывать, что каждый человек – это индивидуальность. Кто-то использует свой потенциал на двести процентов, а кто-то всю игровую карьеру борется за гремлинами и в итоге в 25 лет вынужден радовать своей игрой китайских болельщиков. Кто-то наделен спортивной злостью, тренируется до посинения после поражений, чтобы в следующий раз надрать кое-что обидчикам, а кто-то заливается слезами в матче, исход которого еще можно изменить в свою пользу. Кто-то попадает в тепличные условия и прогрессирует в них, а кого-то драфтует Сакраменто.

Уровень Фрэнка Камински на сегодня выше, чем у Уилли Коли-Стайна, однако Уилли может дать НБА защиту, как кольца, так и один-в-один. Несмотря на это, вполне вероятно, что карьера Камински в ассоциации сложится лучше, чем у Коли-Стайна, но это не означает, что у составителей моков и менеджеров не было логики. Она присутствовала даже, когда Николоза Цкитишвили предпочитали Амар’э Стаудемайеру. Или когда ЛаМаркуса Олдриджа меняли на Тайруса Томаса. Или когда Дарко Миличича выбирали перед Кармело Энтони. Хотя ладно, в последнем случае ее все-таки не было.