Посторонись, мелюзга. Кто отобрал работу у плеймейкеров

Ещё со времён, когда пращуры тихуанских наркобаронов, играя в «пок-та-пок», пытались забросить каучуковое подобие мяча в каменное кольцо, считалось, что роль «маленьких» превалирует над статусом даже самых высоких игроков. Со временем этот тезис только усиливался, креп и развивал мускулатуру, а когда дело дошло до профессионального спорта, то значение «малышей» стало очевидным даже самым непосвященным.

Разыгрывающие большую часть времени проводят с мячом, именно они являются тем тумблером, который переключает темп матча, они ретранслируют волю и стратегию главного тренера, они берут на себя ответственность в принятии решений, когда что-то идёт не так. И как бы ни были велики и талантливы центровые и мощные защитники, для того чтобы козырнуть своим ростом и талантом, им, для начала, необходимо получить мяч, правообладание на который узурпировали разыгрывающие. Дошло до того, что понятия разыгрывающий и плеймейкер стали синонимами, хотя на деле они абсолютно не тождественны. Особенно в современном баскетболе, где трехочковая атака — отнюдь не единственная обновка. В последние три-четыре сезона в лексиконе баскетбольных гиков основательно осел термин — «стретч форвард».

Заморским ругательством кличут высокорослых игроков, которые разыгрывают мяч, могут сыграть на позиции центра в «маленькой пятерке», способны плюнуть издали, разыграть пик-н-ролл или пик-н-поп, и вообще представляют собой баскетбольный аналог швейцарского ножа. Нужна вам открывалка для вина — будьте нате, необходим ломик или меч-кладенец — всегда пожалуйста. И то, что третьи, а чаще всего, четвёртые номера становятся плеймейкерами команды, далеко не сиюминутный тренд. Об этом говорит не только большинство взаимодействий совершенно разных команд, но и то, что на последних драфтах под самыми топовыми номерами уходят именно игроки этого специализированного амплуа. Каждому хочется отыскать «следующего Дрэймонда Грина».

Взять хотя бы недавнюю ярмарку талантов, где под первым номером «Фили» умыкнули Бена Симмонса, ростом 208 сантиметров и весом 109 кг, обладающего периферическим зрением и природными навыками паса. Уже предвкушаю поправки со стороны ревностных критиков — он же будет играть высокорослого разыгрывающего. Совершенно верно. Я достаточно стар, чтобы помнить первый матч Леброна Джеймса — если не путаю против «Сакраменто» — когда он вышел аккурат на позиции разыгрывающего, несмотря на наличие в команде стопроцентного «первого номера» Эрика Сноу. И именно в таком амплуа Леброн отыграл на протяжении большей части своего первого сезона.

Даже не буду приводить детальные цитаты Шака и ему подобных, которые в один голос твердят, что Симмонс — игрок «леброновского типа». До начала сезона осталось полтора месяца, тогда посмотрим на все своими глазами. Но на уровне национальных чемпионатов его 5,2 передачи в среднем за игру были одним из самых лучших показателей в истории университетского баскетбола. Это при 12,9 подбора в среднем за 40 минут игры, если кто-то подумал, что австралиец был сосредоточен исключительно на пасовой игре. Все, что необходимо Симмонсу для передислокации на «четверку», — время, грамотный диетолог и плотный график посещений тренажерного зала. Пример Леброна — его ментора и покровителя — перед глазами.

«Филадельфия» — это, выражаясь современным сленгом, вообще трендец. Команда из Пенсильвании четыре года стойко терпела насмешки и нападки, воплощая в жизнь «План», сливая ради пиков все, что имело жидкую и даже газообразную форму. И вот, теперь лихо наверстывает упущенное, привлекая в свои ряды баскетболистов наиболее адаптивных к современному баскетболу.

Думаете, зря они столько хлопотали ради переезда Дарио Шарича? Да нет, все потому, что ожидая взросления Симмонса, команда не хотела остаться без того самого «стретч форварда». У хорвата нет атлетизма и умопомрачительного вертикального прыжка, он не самый идеальный защитник, особенно против более габаритных мощных форвардов, но у него есть балканская школа (наряду с литовской — самая лучшая в Европе), воспитание в спортивной семье, опыт и роль лидера в одном из ведущих клубов Евролиги и сборной Хорватии. Шарич отлично чувствует нерв игры, обладает неплохим дриблингом, поэтому его будут использовать в качестве игрока, который задействует своих партнёров. Единственная шероховатость в том, что его регулярно придётся дублировать в защите, но на это в «Сиксерс», помимо Эмбида, есть Окафор и Ноэль, кого бы из них не обменяли этой зимой. Так что, хорват получит доверие и свободу творчества, а это именно то, что так важно для новичков в НБА, особенно европейцев.

Последние пару строчек применимы и к другому хорватскому первокласснику — Драгану Бендеру. Ещё в прошлом сезоне, в преддверии встречи с ЦСКА, Sportbox.ru настоятельно грозил пальчиком, обращая внимание на 19-летнего парубка в составе «Маккаби». Теперь, хотите вы этого или нет, но придётся удостоить вниманием четвертого номера драфта, переехавшего в «Санс». Конечно, он будет выходить со скамейки, ведь сейчас главная задача товарища Бендера состоит в избежании большого количества неравноценных разменов. У Драгана нет такой кредитной истории, как у того же Шарича, поэтому ближайшие два года он будет отращивать не только мышечную массу, но и терпение, а также навык противостояния более корпулентным оппонентам. Ну ничего, Остапу Ибрагимовичу тоже потребовалось время, чтобы найти подход к мадам Грицацуевой.

Не отходя от кассы, глянем на чудные дела, творящиеся в Висконсине. Не знаю, для кого как, но для меня одна из главнейших интриг грядущего чемпионата заключается в том, сумеет ли Яннис Андетокумбо (211 см, 101 кг, размах рук 221 см) адаптироваться на позиции «первого номера» «Милуоки Бакс». Наставник команды Джейсон Кидд в представлении не нуждается, как и личный тренер Андетокумбо Гэри Пэйтон. И то, каким образом дуэт гуру плеймейкерского мастерства вдохновит на подвиги чудище древне-греческих мифов, — одна из главных закруток.

Но речь совсем не о нем, а о Джабари Паркере, четвёртом номере команды, который ушёл под втором номером драфта в 2015-м. Паркер, во многом из-за травмы и наличии лидера в «Бакс», остаётся в тени, пока его однокашник Эндрю Уиггинс завоёвываем неокрепшие умы молодежи. Тем временем Паркер самоутверждается как один из самых быстрых и взрывных «четвертых номеров» лиги. Он не слишком хорош в создании моментов для партнеров (даже в университете — 1,5 передачи в среднем за игру), но потихоньку нащупывает свою стезю, раз за разом разыгрывая с партнёрами пик-н-ролл. Пока наиболее полезным Паркер остаётся вблизи кольца, и следующей ступенью для него, как и для всех «Бакс», должно стать улучшение дальнего броска. И это тоже тема для отдельного обстоятельного разговора. Так что, привыкните к мысли, что имя Джабари Паркера вы услышите ещё не единожды.

То же касается Аарона Гордона. Если вы наберёте его имя в поисковой строке, то обнаружите залежи компиляций с данками форварда «Орландо», но, поверьте, этот парень гораздо больше, чем очередная фабрика хайлайтов. За вычетом талантов воздухоплавателя, Гордон очень сильно недооценён. К примеру, он занимает 16-е место среди наиболее пасующих мощных форвардов лиги. Более чем для игрока, которого по приходу в лигу рассматривали исключительно как защитного форварда, чьи функции в нападении ограничиваются смачными ударами сверху.

Сейчас Гордон — один из лучших дриблеров среди «четвертых номеров» и числится в первой десятке по количеству обыгрышей один-в-один. Аарон не так хорош при игре спиной к кольцу, зато ретуширует этот пробел манерой игры схожей скорее с защитниками, предпочитающими врываться на скорости под кольцо. Представьте себе реже бросающего Чарльза Баркли, зато более атлетичного и скоростного. Это именно то, чем сейчас является Аарон Гордон.

Все вышеперечисленные игроки ещё далеко не звезды, они требуют шлифовки, но они растут и развиваются в современной баскетбольной среде со всеми её новшествами и идиосинкразиями, что уже само по себе делает их большой частью сегодняшнего баскетбола. А когда наступит завтра, они не просто будут следовать правилам игры, эволюционируя, они станут теми, кто будет их переписывать. Поэтому в эти дни их ценность столь высока, вне зависимости от степени внимания достопочтенной публики.