Вовсе не святоша. Уродливая сторона Леброна

Многие часто ставят знак равно, говоря, что жизнь — это спорт, а спорт — это жизнь. На самом деле, у спорта есть одно неоспоримое преимущество. Реакции здесь происходят, подобно карбиду на воду, стремительнее и эффектнее, чем в реальной жизни. Спорт — идеальная конкурентная среда, в которой если ты немедленно не отвечаешь на выпад — не важно из-за слабости или сознательно не желая предавать какие-либо идеалы — ты рискуешь получить неуд, но не по химии, а по жизни. Твиттер, социальные сети, синхронизированная с реальной жизнью и временем медиа-среда на сегодня являются без малого таким же оружием, как и поставленный трехочковый или хлесткий удар слета. Если не можешь победить соперника на площадке, спровоцируй, скомпрометируй, заставь нервничать за её пределами.

Стоило Стефу Карри чуть сдать по сравнению с прошлым сезоном, в мануфактурных масштабах стали появляться статьи о его кризисе, о падении продаж его именной продукции, о том, насколько на спад разыгрывающего повлиял приход Кевина Дюранта. Причём писали издания вроде cleveland.com, Toronto Star, Los-Angeles Times и им подобные. «Торонто» не оставляет надежд сотворить сенсацию и занять в финале место «Кливленда», «Клипперс» на тот момент выглядели главным соперником «Уорриорз» в конференции, насчёт «Кливленда», думаю, все понятно. Это не теории заговоров или происки масонов, а обычный инструментарий современного шоу-бизнеса, с которым у спорта с каждым годом все больше общего.

До недавнего времени казалось, что Леброн Джеймс, как никто другой, умеет использовать эти механизмы в своих интересах. До тех пор, пока он не ответил на критику Чарльза Баркли. Член Зала славы НБА и оригинальной «Дрим Тим», один из 50-ти лучших игроков в истории НБА, 10-кратный участник Матчей звезд и большой любитель жареной курицы высказал своё мнение насчет просьб Леброна усилить нынешний состав «Кавс»:

— Это неприемлемые высказывания. Плаксивые. «Кливленд» дал Леброну все, чего он хотел. У них самая крупная платежка в истории НБА. Прошлым летом он хотел в команду Джей Ар Смита, они заплатили ему. Он хотел Имана Шамперта. Они приобрели Кайла Корвера. Леброн — лучший игрок в мире. Он что, хочет себе всех лучших игроков? Он не хочет соперничать? Он потрясающий игрок, а «Кавальерс» — действующие обладатели титула.

Джеймс, чьи отношения с критиками и медиа обычно носили манипулятивный-выверенный характер, на сей раз отпустил вожжи.

— Он — завистник. Почему его слова считаются авторитетными? Потому что он на телевидении? Я не позволю ему проявлять неуважение к моему наследию. Это не я выбрасывал человека в окно. Я никогда не плевал в ребенка. У меня не было неоплаченного долга в Лас-Вегасе. Я никогда не говорил: «Я не образец для подражания». Я не приезжал на уик-энд всех звезд в воскресенье, потому что все время до этого играл в казино. Единственное, что я делал на протяжении всей своей карьеры, — это представлял НБА правильным образом. За 14 лет ни разу не попал в неприятности. Уважал игру. Посмотрите финальную серию 1993 года, когда Пэксон забил победный бросок. Баркли и Джордан шутили и смеялись друг с другом, пока кто-то пробивал штрафные. В финале. Но нет, сейчас они говорят, что тогда ни у кого не было друзей. Моя задача выигрывать матчи и заботиться о своих партнерах. Мне надоело держать язык за зубами. В городе новый шериф.

Чтобы соблюсти правила контекста, стоит добавить, что слова были сказаны после поражения от «Далласа» в последний день января, который «Кавс» завершили с показателями 7–8. Делает ли это критику Леброна приемлемой и справедливой? Ведь каждый, как известно, может иметь свою точку зрения. Справедливо. Как и то, что у этой безапелляционной фразы есть продолжение. Каждый может иметь свою точку зрения, но не надо требовать от человека понять и принять её.

Баркли отказался воспринять темпераментные просьбы Леброна к руководству и высказался на сей счёт так, как он умеет, не стесняясь в выражениях. По сути, сделал то, что от него требовалось, то, за что он получает зарплату в качестве спортивного аналитика. Резко, напористо, импульсивно — да. Но ведь репутация велеречивого увальня и есть тот самый атрибут, за который Баркли платят его работодатели. Баркли был несдержан и горяч ещё когда был игроком, таким и остался, и все сказанное полностью характеризует его самого. Он действительно никогда не был примером для подражания, не стеснялся открыто говорить об этом и шутить над собой при любом удобном случае.

Зато ролевой моделью для всех и каждого стремился стать Леброн. Конечно, он изворачивался, интриговал и лукавил: увольнение Блатта, шантаж менеджмента ради переподписания Тристана Томпсона и Джей Ар Смита, отказ признавать принципиальность противостояния с «Уорриорз». В своей погоне за призраками истории Джеймс никогда не гнушался выбором средств, но при этом всегда оставался умелым манипулятором и не переходил на личности. Упоминание чужих ошибок — последнее прибежище спорщика, которое очень точно созвучно с отчаянно-плаксивым «сам такой». Это фраза — белый флаг, неуклюже завуалированная капитуляция. Особенно, когда твой оппонент высказывается сугубо в профессиональной плоскости. И Джеймс проиграл в этой ситуации не потому, что последнее слово осталось за Баркли:

— У меня нет проблем с тем, что сказал Леброн. Некоторое из сказанного является правдой. У меня не было неоплаченных долгов, и я никогда не опаздывал на Матч звезд, это неправда. Но я не буду реагировать слишком остро. Не собираюсь говорить ничего личного, ничего в таком духе. Я придерживаюсь сказанного ранее. На прошлой неделе он был плаксивым и все такое. Для меня не станет трагедией то, что обо мне говорят что-то плохое. Любой, кто воспользуется интернетом, может найти что-то нелицеприятное обо мне и любом другом человеке. Я не веду себя как 12-летний. Моя изначальная критика была по делу, вот чего я придерживаюсь.

Собственными комментариями Джеймс явил широкой публике самую нелицеприятную часть своей личности, которую он на протяжении долгого времени старался скрывать. Такой мистер Хайд живет в каждом из нас, но в баскетбольной среде никто не маскировал его с таким усердием, как Леброн. В его карьере была масса прецедентов, когда медиа намеренно провоцировали его, и каждый раз Джеймсу удавалось более-менее сглаживать углы. Все для того, чтобы сорваться и погореть в ответ на рядовую критику Чарльза Баркли, чьё мнение чаще всего воспринимается в соответствии с известной поговоркой «собака лает — караван идёт».

Желая сделать акцент на ошибках и слабостях «Сэра Чарльза», Леброн выставил себя мелочным, калькулирующим чужие промахи спесивцем. В пикировке, где банальное упоминание количества чемпионских титулов, могло погасить конфликт. Принявшие сторону Леброна журналисты вспоминают о том, что Джордан, Берд, Мэджик тоже не имели ничего общего с херувимами, и если бы медиа-среда в те дни была такой же, как сейчас, то мы бы узнали о них много нового и не мифологизировали их наследие в баскетболе. Вероятно, но мы живём здесь и сейчас, а Леброн принял правила игры. Он умело использовал медиа, чтобы всеми возможными способами подсветить своё величие, дабы оно не тускнело как можно дольше после того, как он сойдёт со сцены, а потом, в рамках выбранных им же правил, и осрамился.

Едва ли эта перепалка скажется на наследии Джеймса, но и недооценивать случившееся не стоит. Правильнее будет воспринимать это как сигнал к изменениям в самом Леброне. Насколько глобальным — разглядим в ближайшем будущем. Пока же заметно, что, несмотря на грядущий возраст Христа, Джеймс явно не выглядит святым, которым всегда так хотел казаться.