Флиртовал с Мэрилин Монро, сдавал свой дом Рианне, Шараповой и журналу Playboy. Он тратит на посещение матчей 500 тысяч долларов в год

В НБА есть ряд имен и сокращений, которые никогда не вызывают вопросов или путаницы. Широкой публике предельно ясно, о ком идет речь, если кто-нибудь произносит вслух имя Майкла, Шака, Чака, Брона и Кобе. То же самое применимо и к среде обитания, которая тесно переплетена с игрой, более того, уже давно стала ее частью. Имена инсайдеров Эдриана «Воджа» Воджнаровски и Шамса Чарании стали уже синонимами оперативной и достоверной информации. После того, как в 2016-м от лейкемии скончался самый яркий сайд-репортер Крэйг Сэйгер, лига учредила награду его имени и с тех пор вручает ее по итогам каждого сезона. Стоит ли говорить, что имя Крэйга в прямом смысле стало нарицательным.

Так же, например, как фамилия Тима Гровера, — персонального тренера Майкла Джордана, методики которого трансформировали тело молодого баскетболиста «Чикаго» в атлета, сумевшего пережить избиения «плохих парней» из «Детройт Пистонс». Даже сегодня, когда у звездных игроков возникают проблемы с физической подготовкой, в первую очередь они советуют «обратиться к Тиму». В этом же реестре числится имя Джимми, простота звучания которого не вполне соотносится с тем, кого под ним знают все обитатели НБА. Джеймс «Джимми» Гольдштейн — это человек-бурлеск, чьи сверкающие пиджаки переливаются бриллиантовыми вставками и полумифическими историями об интрижках с Джейн Менсфилд и Мэрилин Монро.

«Она была очень веселым и радужным человеком, несмотря на проблемы с алкоголем. Я тогда был студентом колледжа, только переехал в Лос-Анджелес. Мы случайно встретились в заведении «Whisky a Go Go». Я попросил ее станцевать, а она попросила проводить ее до дома. Об остальном я тактично промолчу».

И таких историй в репертуаре Гольдштейна превеликое множество. Хотите — верьте, хотите — нет, но таков Джимми — живое воплощение гедонизма, пронесенного сквозь несколько эпох. Пример того, насколько легко кредо праздника, который всегда с тобой, может сочетаться с общедоступными и повседневными привычками. Джимми Гольдштейн — самый преданный и ревностный фанат НБА.

Тот, кто хотя бы раз видел матч плей-офф НБА, наверняка выхватил взглядом седовласого господина в широкополой шляпе из змеиной кожи, вычурном пиджаке и ковбойских казаках. Было время, когда его путали с гитаристом «Роллинг Стоунс» Китом Ричардсом или каким-нибудь другим рокером, но сейчас даже те, кто так поступал, не осмеливаются в этом признаться. Никому не хочется оплошать перед остальными и заодно выказать свое неуважение к Джимми, который за последние 20 лет не пропустил ни одного матча финальных серий НБА. Все эти матчи он наблюдал с премьерных мест, расположенных рядом со скамейками команд. Каждый раз стоимость варьировалась, но, по заверениям самого Гольдштейна, наиболее внушительные сумму он отдал за места на втором матче финальной серии между «Уорриорс» и «Кавальерс» в 2016-м. Билет по соседству со Стефом Карри тогда обошелся ему в 12,5 тысячи долларов. Дороговато даже по меркам НБА, но баскетбол — это одна из тех вещей, на которых Гольдштейн никогда не экономит. И речь не только о плей-офф. В среднем за сезон Джимми тратит на посещение матчей около полумиллиона долларов.

Каждую неделю регулярки он вживую смотрит минимум от 4-х до 6-и игр, а когда настает весенняя пора плей-офф, то присутствует на матчах каждый день, вне зависимости от того, проходят они на Западном или Восточном побережье. При этом Джимми не пользуется чартерами, только если кто-нибудь из игроков НБА, журналистов или друзей, с которыми ему по пути, не предложит ему свои услуги безвозмездно. Так, например, комиссионер НБА Дэвид Стерн подбросил Джимми на матч «Бостона» против «Лейкерс» в 2008-м. О том, какие доходы позволяют вести ему подобный вольготный образ жизни, Гольдштейн говорит довольно витиевато:

«На моей визитке написано — «Мода. Архитектура. Баскетбол». Когда люди интересуются сферой моей деятельности, чаще всего их интересует то, как я зарабатываю, а не то, чем занимаюсь. В моем понимании эти три направления и есть главные занятия в моей жизни».

Звучит так, словно голливудский сноб пытается набить себе цену, но это не так. Несмотря на то, что внешний вид, разбитной стиль жизни и панибратство с медийными личностями позволяют легко представить Гольдштейна вместилищем всех грехов «Города Ангелов», это всего лишь фасад.

Джимми родился в далеко не самом гламурном Милуоки. В семье, которая делала все на благо развития своей маленькой лавки, торгующей одеждой. Дел было много, поэтому большую часть времени паренек был предоставлен самому себе. В 5 лет Джимми впервые притронулся к баскетбольному мячу, в 10 посетил матч тогда еще «Милуоки Хоукс», которые еще не успели переехать в Атланту транзитом через Сент-Луис. В 15 Гольдштейн получил возможность поработать волонтером, раздающим статистику для комментаторов репортажей «Хоукс». И вот тогда он окончательно подсел на баскетбол. Оставаться в провинциальном городе, чья репутация исторически завязана на производстве сыров и пивоварении, не входило в планы Джимми. Ему не улыбалось унаследовать отцовскую лавку и торговать в ней скучными, добротными костюмами в полосочку до тех пор, пока на него самого не примерят деревянный макинтош. Его манили огни Лос-Анджелеса и веяния нового времени. Ему хотелось ярко одеваться, встречаться с интересными людьми и, конечно, смотреть баскетбол.

В 18 лет он переехал в Калифорнию, и вот здесь бы начаться беспрестанной череде вечеринок, сопровождаемых экспериментами с различными медикаментами и сменой половых партнеров, но есть подозрение, что в таком случае Гольдштейн потом вряд ли мог бы позволить себе тратить по 500 тысяч долларов на билеты. Вместо того, чтобы просто тупо куражить, Джимми поступил в Стемфорд, где продемонстрировал серьезные успехи в изучении математики и физики. Навыков одного престижного университета ему показалось недостаточно, и уже имея диплом об образовании, Гольдштейн поступил в UCLA, — одно из самых привилегированных учебных заведений Калифорнии. В ходе обучения Джимми не на шутку увлекся архитектурой, которая вскоре вытеснила из его головы мысли о тангенсах и котангенсах.

Из UCLA Гольдштейн уже выходил с продуманным планом того, как реализовать свои скромные накопления на рынке недвижимости Лос-Анджелеса. Говорят, что сперва Гольдштейн занимался скупкой и сдачей в аренду локаций, где затем снимали порно; что оптом продавал трейлеры для киностудий. Что из этого ближе к правде — сейчас не упомнит даже сам Гольдштейн. Так или иначе, реальное положение вещей говорит, о том, что с момента как Джимми начал инвестировать в недвижимость, он постепенно достиг уровня, когда смог позволить себе вести образ жизни, к которому так стремился. Гольдштейн стал завсегдатаем модных показов в Париже и Милане. Он купил поместье на голливудских холмах, построенное в 1963 году известным архитектором Джоном Лотнером, и с тех пор неустанно его модернизирует. И это не просто блажь ради прихоти. Подобная стратегия стала своеобразным вложением средств. Часто, когда Джимми в баскетбольных турне, он сдает свое поместье в аренду.

Вот 4-минутная видеоэкскурсия по дому Гольдштейна:

Здесь снимались сцены для фильмов «Большой Лебовски» и «Ангелы Чарли», тут же кутила Рианна по случаю своего дня рождения, в здешнем бассейне бригада журнала Playboy делала подробный отчет о волнующих и волнообразных достоинствах Памелы Андерсон (и не только. В его инстаграме много фото со съемок известных моделей). На теннисном корте, с которого открывается вид на Лос-Анджелес, проводили индивидуальные тренировочные сессии Новак Джокович, Роджер Федерер и Мария Шарапова (россиянка снимала там один из рекламных роликов с производителем часов). Именно в поместье Гольдштейна Леброн Джеймс оборудовал тренировочную баскетбольную площадку для съёмок «Space Jam 2». Угодья Гольдштейна — это калейдоскоп из архитектурных стилей, раритетных предметов искусства, известных фамилий актеров и музыкантов, неприличных историй, правды, лжи и догадок. Но сам Джимми ценит свой дом исключительно за комфорт и вместительность шкафов, в которых он хранит гигантскую коллекцию своих модных шляп и курток.

Гольдштейна больше будоражит очередная поездка в «Стейплс Центр», чем обсуждение того, кто намедни тусовался у него на вечеринке.

Джимми является владельцем сезонных абонементов на матчи «Лос-Анджелес «Лейкерс» с 1962-го года. То же самое относится и к «Клипперс», на домашние матчи которых он ходит, начиная с 1984-года, когда команда переехала в Лос-Анджелес из Баффало. Предпочтения самого незаурядного фана НБА — отдельная тема:

«Прежде всего, я болею и поддерживаю НБА в целом. Как ассоциацию, как единое целое, как систему, которая успешнее всех популяризирует эту игру. Если же говорить о командах города, в котором я живу большую часть своей жизни и чьи игры посещаю чаще всего, то я позиционирую себя как убежденного фаната «Клипперс» и абсолютного антагониста «Лейкерс». В детстве я вообще был болельщиком «Милуоки Хоукс». Поэтому, приехав в Лос-Анджелес, не нашел для себя причины сопереживать «Лейкерс», а уж когда те принялись скупать всех звезд, то я окончательно укоренился в своем неприятии философии «озерников». К тому же я не люблю фаворитов. Они, как правило, ставят себя выше самой игры».

Одним из своих самых памятных разочарований и наиболее ярких воспоминаний Гольдштейн называет 6-й матч финальной серии 2013-го года между «Сперс» и «Хит», когда Рэй Аллен своим умопомрачительным трехочковым украл чемпионство у «Сан-Антонио», за которых переживал Джимми. В тот момент Гольдштейн находился прямо за спиной у снайпера «Хит»:

«После игры я сказал ему: Рэй, я мог сделать тебе блок-шот. Он ответил: да, Джимми, я знаю, я видел фотографии, ты всегда умеешь находить правильные места».

После того, как «Хит» стали чемпионами, Аллен подарил Гольдштейну майку с надписью «Моему другу Джимми, благодарностью, за умение находить нужные места и принимать правильные решения. Спасибо, что не сделал тот блок-шот».

Насколько Гольдштейн ценит процесс игры — можно понять хотя бы исходя из того факта, что он не хочет смешивать свою любовь к баскетболу с бизнес-составляющей. В определенный период у него была возможность приобрести свой домашний клуб «Милуоки Бакс». Цена вопроса составляла смехотворные по нынешним временам 200 миллионов долларов. Гольдштейн даже не стал тратить время на раздумья:

«Клуб нужно не только купить, но и развивать. Одних моих инвестиций будет недостаточно, нужно будет привлекать еще заинтересованных в этом начинании людей. Это великолепный баскетбольный бизнес-проект, но баскетбол я люблю гораздо больше, чем бизнес».

Джимми решил не рисковать деньгами и временем, которое он может потратить на перелеты и посещение баскетбольных матчей. Сейчас Гольдштейну 80 лет, но складывается впечатление что годы только аккумулируют его фанатичную одержимость баскетболом. Ему нравится приезжать на матчи заранее, болтать с игроками на разминке, обсуждать с комментаторами и тренерами шансы той или иной команды на сезон.

В какой-то момент может промелькнуть мысль, что это поведение одинокого, инфантильного богача, у которого нет близких ему людей и который отчаянно молодится в окружении другого, чуждого ему поколения. Но потом ты понимаешь, что у Гольдштейна элементарно не хватило бы сил на то, чтобы и притворяться, и при этом посещать по 90+ матчей за сезон. Ты понимаешь, что так выглядит настоящая любовь, пускай любовь не к человеку, а к игре. Но любовь — настоящая. А ради настоящей любви, как известно, всегда приходится чем-то жертвовать.