Правила жизни Коби Брайанта

Когда я попал в НБА, мне было 17 лет — в ту пору НБА была другой, там играли парни постарше. Я тогда думал: вот попаду туда и буду играть в баскетбол целыми днями. Это меня больше всего будоражило — отсутствие необходимости, знаете, беспокоиться об эссе, о домашних заданиях. Только баскетбол с утра до вечера, это же замечательно.

Бывало, я носился по дому, изображая, будто веду мяч, имитируя звуки, которые доносятся из телевизора во время игры. Просто обожаю все эти детали.

В детстве меня учили самым базовым вещам — работать ногами, работать ногами и еще раз работать ногами. Как сохранять вокруг себя свободное пространство, как вести мяч, как совершать бросок и попадать в цель.

Усердная работа перевешивает талант, всегда.

Я не был самым сильным парнем, самым быстрым или самым атлетичным, но я был самым техничным, как мне кажется.

Одна вещь, которую вам обязательно нужно знать обо мне, — фильтровать базар я не умею. Как на духу выскажу все, что о вас думаю.

Я нечасто ругаюсь, но если ругаюсь, то держитесь.

Я парень амбициозный, так что если где-то присутствует элемент конкуренции, я в это дело обязательно впишусь. Я из невероятно конкурентной семьи, соревнования между мной и моими братьями порой были безжалостными. Все боролись за свою порцию похвалы — победа любой ценой. Сплошные вызовы.

Отец с детства учил меня думать наперед. Выезжать на одном и том же всю жизнь не получится. Да, у меня все еще есть запал, но уже не столько, сколько было в 19−20 лет. Так что нужно подстраиваться.

Родители — моя главная опора. По сей день. Только родители тебя всегда поддержат, и неважно, сколько очков ты набрал: 0 или 40.

Почему я жую джерси на матчах? Прозвучит отвратительно, но отец научил меня высасывать собственный пот из футболки, когда пересыхает во рту. Я не выпендриваюсь, это просто маленький мерзкий трюк.

Быть лидером — значит быть одиноким. Если хотите стать лучшим в чем-то, будьте готовы нравиться не всем.

Тема лидерства — очень деликатная тема. Многие лидеры с треском проваливаются потому, что боятся затронуть этот нерв, взять этот аккорд. Сколько себя помню, у меня такого страха никогда не было.

Меня совсем не беспокоило, когда люди говорили: «Ты побеждаешь в чемпионатах только потому, что играешь с Шаком». Беспокоило, если он так говорил.

Как-то в 2008-м я позвонил Джону Уильямсу (американский композитор и дирижер. — Esquire) и завел разговор о том, как он управляет своими оркестрами. Ведь, если подумать, это такая сложная штука — в оркестре так много инструментов: духовые, ударные, горны и все прочее. И ему приходится этим руководить, следить за всеми участниками, чтобы музыка звучала гармонично. Так как же вы это делаете? Я уселся и начал выносить Джону мозг, так как чувствовал, что между его работой и моей много общего. Одна из его ремарок показалась мне удивительной, помогла мне правильно настроить лидерские качества — начать действительно помогать коллегам по команде. Джон сказал: «Когда что-то идет не так, я могу вмешаться в игру музыкантов и исправить недочет по‑своему. Но лучше обратиться к ним с этим вопросом. Решение обычно оказывается куда эффективнее моего».

Когда в команде нет химии, победить невозможно. Нужно сыграть 80 с лишним матчей, чтобы ее достичь, чтобы отработать ритм, добиться сплоченности, вы ведь в плей-офф попадаете все вместе. Возможность построить свою уникальную химию и делает игру такой классной.

Лучше быть непредвзятым, открытым всему новому, чем непреклонным. Непреклонность — это слабость.

Уверен, я совершу новые ошибки, и я обязательно чему-нибудь научусь. Но я ни за что не повторю в будущем ошибок прошлого.

Величие — оно не для всех.

Не хочу быть следующим Майклом Джорданом. Хочу быть Коби Брайантом.

Знаете что, когда я стану старше, лет в 70, возможно, тогда я буду более сентиментальным. Но сейчас я просто хочу побеждать.

В последний раз я испытывал страх лет в 6, дело было в секции по карате. Я тогда носил оранжевый пояс, но инструктор поставил меня в пару с обладателем черного пояса, который, к тому же, был на пару лет старше и гораздо крупнее. Я так испугался, чуть не обделался. Я, правда, был в ужасе, и этот парень надрал мне зад. Уже после я понял, что он отделал меня не так сильно, как я того ожидал, так что и бояться-то было нечего. Так я осознал, что страха не существует, если настрой правильный.

Было дело, один репортер задал мне такой вопрос: "Люди считают вас высокомерным, что вы об этом думаете?" Я такого совершенно не ожидал, спрашиваю: «Вы это о чем?» А он: «Вы, что, газет не читаете?» В тот день я начал читать газеты.

Не считаю себя подонком, разве что на поле.

У меня всего два выражения лица: Коби улыбающийся и Коби напряженный.

«Мышление Мамбы» — это такой способ мышления, который выходит далеко за пределы баскетбола и спорта вообще. Все просто. Если у вас есть мечта или цель, достаточно применить «мышление Мамбы» — и вы их достигнете. Все стоящее в этой жизни нуждается в абсолютной концентрации и самоотверженной работе.

«Мышление Мамбы» — это про тренировки в 4 утра, про то, чтобы стараться сильнее, чем конкурент, и верить в проделанную работу, когда приходит время выступать. Если не учиться, не готовиться и не тренироваться, вы отдаете результат на откуп судьбе.

Когда я понял, что пора заканчивать карьеру? Стоя в пробке на шоссе 405 в Лос-Анджелесе, я задумался, хватит ли мне драйва сыграть еще один чемпионат? И понял, что играть нужно ради конкретных целей, а не ради самой игры.

«Лейкерс» всегда будут синонимом превосходства, триумфальных чемпионатов и веры в то, что победа превыше всего. До меня тут был Мэджик Джонсон, и кто-то непременно придет после меня. Так происходит перестройка, но суть команды остается неизменной.

Когда наступит конец, я хочу, чтобы меня запомнили как победителя и трудоголика. Как человека, который добился успеха упорным трудом и никогда не останавливался на достигнутом, как парня, который жестко работал и жестко играл, так, будто он 12-й игрок в команде.

Из публичных выступлений
28 января 2020