Джордж Гервин рассказал о своей карьере в АБА и знаменитом постере «Iceman»

Джордж Гервин расположился в ложе Barclays Center, наблюдая за попытками ЛеБрона отбиваться от выскочек из Нетс. Король не смог отыграть трехочковое преимущество Бруклина, в конечном итоге его Кавс уступили 112-107. Еще до финальных минут мы встретились с членом Зала славы НБА, который оказался в городе, представляя интересы новой программы VerizonUp.

SLAM: Когда вы поняли, что стали элитным скорером?

George Gervin: Вероятно, однажды, когда оказался в НБА.

SLAM: Неужели вы не осознавали это на более раннем этапе карьеры?

GG: Ну, как то не приходилось. Со мной в команде играл Доктор Джей, так что я был явно в тени него. Да и после, когда перешел в Сан-Антонио, я был в тени парня по имени Джеймс Сайлас до тех пор, пока он не получил травму. Мне было всего 22-23 года, я был обычным парнем. После того, как он получил травму, настало мое время. Тогда я начал раскрываться.

SLAM: Ваш любимый перфоманс тех лет?

GG: Сезон 1977-1978, когда я впервые выиграл титул самого результативного игрока НБА. В последней игре сезона мне нужно было набрать 59 очков, чтобы выиграть титул. Я закончил матч, набрав 63 очка за 33 минуты. С того момента моя уверенность в себе начала расти.

SLAM: В борьбе за титул самого результативного игрока вы обошли Дэвида Томпсона. Что делало его особенным?

GG: Он был отличным скорером. Дэвид был настоящим атлетом. Я считаю, что Дэвид Томпсон был недооценен из-за своего роста. Даже несмотря на свои габариты, он мог бросать и набирать очки. Чтобы делать те вещи, которые удавались ему, нужно было быть атлетически развитым. В те времена мы не видели ничего подобного.

SLAM: Как бы вы могли описать обстановку вокруг АБА в то время? 

GG: АБА была сборищем молодых парней, пытавшихся соперничать за внимание. Тогда все внимание было приковано к НБА. АБА была просто другой лигой, известной в основном благодаря Доктору Джею. Как только мы объединились в 1976 году, многие увидели какие таланты проникли в НБА. 

SLAM: Будучи игроком АБА, дела шли не всегда гладко, так? Что было самым ненормальным из того, что вам довелось увидеть в то время?

GG: Ну, многое было ненормальным. Например, то, как рекламировалась лига. У нас не было денег на продвижение лиги. В большинстве случаев нас замечали благодаря фанатам, которые смотрели наши игры, а потом рассказывали об этом по всей стране. Слушай, это был просто образ жизни (для нас). У нас была куча парней, обожавших играть.

SLAM: Включая вас, в АБА были одни из лучших форвардов, когда-либо игравшие. Рик Бэрри, Дэвид Томпсон и Джулиус Ирвинг, - все трое в расцвете. Кого из них было сложнее опекать?

GG: Наверное, Джулиуса Ирвинга. Он был очень атлетичен, просто другим. Джулиус был высоким игроком с длинными руками. Он мог просто перепрыгнуть через тебя. Он был особенным парнем.

SLAM: Еще один особенный – ЛеБрон. Когда вы видите его, кого он вам напоминает?

GG: Никого, самого себя. Нет никого подобного, он настоящий мотор. На данный момент ЛеБрон лучший в своем деле. Он играет уже, сколько, 14 лет? Слушай, он феномен. Мой фаворит прямо сейчас - ЛеБрон и Дюрэнт. 

SLAM: Что вы помните о своем знаменитом снимке «Iceman» для Nike?

GG: Это было необычно. Люди по-прежнему вспоминают об этом сегодня. Куда бы я не пошел, люди говорят мне, что они выросли с этим постером. Живя в Техасе, местной любимицей была Фарра Фосетт. Фанаты всегда говорили мне, что у них были постеры «Iceman» и Фарры Фосетт. Это что-то особенное для меня. 

SLAM: Какова была ваша реакция, когда вам показали этот ледяной трон?

GG: Я не знал (об их планах). Я пришел в студию, и они построили ледяной трон там прямо передо мной. Это был настоящий лед. Просто представьте, вы сидите на настоящем льду в течение пяти-шести часов. Было интересно, но через какое-то время, черт возьми, стало холодно.