Мэджик Джонсон: меня не волнует, что Ирвин - гей. В первую очередь он мой сын

"В семье не без урода" - с таким заголовком вышел в тираж номер одной из крупных американских газет. Появился этот заголовок в связи с публичным подтверждением нетрадиционной сексуальной ориентации сына известнейшего в прошлом баскетболиста "Лейкерс" Мэджика Джонсона. 20-летний Ирвин-младший в понедельник вечером появился на людях со своим бойфрендом. Как показала эта ситуация, проблема гомофобии в американском (и не только) обществе не исчезла. В программе TMZ "волшебник" рассказал про свое отношение к выбору сына.

- Мэджик, как давно вы узнали, что Ирвин гей?

- Мы узнали об этом очень давно. Самым волнующим был тот момент, когда мы поняли, что настал час сесть и поговорить об этом. И я сказал ему: « Послушай, ты мой сын, и я всегда буду тебя любить таким, какой ты есть. Просто скажи мне, да или нет?» И тогда, он, наконец, сказал: «Да, я гей».

- То есть этот разговор был вашей инициативой?

- Да, потому что сам он не собирался с нами об этом говорить. Тогда Куки (жена Ирвинга-старшего – прим.ред.) и я решили, что нам нужно с этим смириться. И мы в любом случае хотели его защитить, что бы там ни было. Я, конечно, поговорил с ним на самую откровенную тему, о том, как он должен защищать себя и своего партнера. Еще я спросил: «Как ты относишься к тому, что о тебе будут говорить твои друзья и люди вокруг? Хочешь ли ты им вообще говорить, или сказал ли уже кому?» В то время я не знал, что он уже обсуждал это со своими самыми близкими друзьями.



- Сколько ему тогда было?

- Около 12-13 лет. И этот разговор был сложным, для нас и для него, потому что он был еще совсем юным. Казалось, что можно сказать ему в таком возрасте? Но, тем не менее, я постарался объяснить, что мы тут для того, чтобы поддержать его, и мы будем любить его, что бы ни случилось и каким бы он ни был. «Мы лишь хотим, чтобы ты любил себя и принимал таким, как есть, а еще был осведомлен обо всем». И это то, что я хотел, чтоб он знал: мы всегда поможем советом и подсказкой.



- Были ли вы уверены, что он сделал правильный выбор, когда перестал скрывать свою ориентацию на публике?

- Да, думаю, что был. Когда я еще раз сказал ему, что не против этого, у него как гора с плеч свалилась. Потому что ему было важно, что я принимаю его взгляды. Он очень переживал за то, как я к этому отнесусь. Именно я, а не его мама. И когда он чувствовал мою поддержку, он стал больше говорить со мной об этом.

- Думаете, он боялся потому, что вы, все-таки, звезда большого спорта, и ему не хотелось, чтобы это отразилось как-то, допустим, на вашей репутации?

- Да, именно поэтому. Ему было важно, что я думаю, и он боялся, что мое отношение к нему измениться. Но я очень люблю Ирвина, и сказал ему: «Ничего не изменилось и не изменится, я просто хочу тебе помочь двигаться дальше. Много людей будут рады за тебя и наоборот. Просто всегда помни, что ты можешь поговорить со мной и со своей мамой».

- Для него это было сложное решение?

- Было сложно, потому что он очень сомневался. С одной стороны, он хотел рассказать, с другой – не решался. И я должен заметить, что Ирвин очень сильный. И сейчас он счастлив, что все раскрылось, и мы его поддерживаем.



-И вот когда он все-таки появился на публике, когда мы увидели его на улице с молодым человеком, это было как бы и не специально, но он все-таки хотел, чтоб все, наконец, узнали?

- Да, но мы же все понимаем, что молодым людям свойственно ошибаться. И он хотел рассказать миру о себе, раскрыться, но только не знал, как это сделать. Он не был уверен, как все отреагируют на это. Но потом он признался: « Это тот самый момент, когда я хочу поделиться со всеми и рассказать всем, кто я на самом деле». Тогда я сказал: « Ну, тогда, дерзай, Ирвин. Сделай это!» . И удивительно, но он это сделал.



7 ноября 1991 года Ирвин Мэджик Джонсон во всеуслышанье объявил о том, что уходит из большого спорта из-за обнаруженной у него ВИЧ-инфекции. В связи с этим Мэджика неоднократно обвиняли в гомосексуальности. У великого в прошлом баскетболиста есть жена Эрлиза и трое детей.