Кара небесная. Самый опасный прием в баскетболе

Почему столь эффективный прием в баскетболе стал пережитком прошлого?

Я не люблю слова «величие» и «легендарный». Мне всегда казалось, что при всей своей пафосности они звучат очень скупо. Их используют, когда нет времени, возможности или желания конкретизировать, в чем уникальность и своеобычие того или иного персонажа, произведения искусства, поступка. Между тем, каждое величие имеет свою четко выраженную черту: забег Диего Марадонны в матче против Англии на ЧМ-86, стелющийся полет Майкла Джордана, который позже стал визуальным олицетворение целой индустрии, Усэйн Болт, указывающий в небо после очередного спринтерского рекорда. Эти позы, запечатленные для истории, нечто вроде росписи, подытоживающие свершения их авторов. Одни размашистые, дерзкие, другие плавные, выверенные.

Роспись Карима Абдул-Джаббара на фоне всех остальных выглядит не просто четкой, а математически безукоризненной. И пусть не он изобрел бросок крюком (этим приемом до него пользовались прародители позиции центрового Джордж Майкан и Клифф Хаган), но именно Джаббар возвел крюк в ранг искусства, сделал его персональной отличительной чертой и доказал, что это бросок, против которого в принципе невозможно защищаться, является летальным оружием на баскетбольной площадке.

Не обязательно изобретать что-то, чтобы запомниться потомкам. Пещерные люди изобрели рисунок, но люди навсегда запомнят фамилии Да Винчи и Ван Гога. Никто не знает, кто такой Дин Берри — запасной разыгрывающий университета «Джорджтаун», который отыграл в сезоне-1995/96 в целом 50 минут. Но именно он на одной из тренировок подошел к совсем еще молодому Аллену Айверсону и показал ему, как лучше делать кроссовер, который затем стал синонимом стиля игры дерзкого плеймейкера.

Еще до того, как принять мусульманство и взять имя Карим Абдул-Джаббар, совсем еще маленький Лью Алсиндор старательно оттачивал бросок крюком на площадках Нью-Йорка. «Я играл против парней гораздо старше меня, и это был единственный бросок, после которого мяч не отлетал мне в лицо после очередного блок-шота. Поэтому я научился ему еще в раннем возрасте и мог исполнять его даже на скорости, без предварительной подготовки», — поясняет свой выбор Джаббар.

В дальнейшем судьба подбросила игроку еще один стимул сосредоточится на совершенствовании того, в чем он и так был далеко не профаном. Выступая за университетскую команду, Алсиндор стал мишенью для одного из самых показательных случаев расовой сегрегации. Руководство NCAA, сославшись на излишнюю доминацию игрока, запретила тому забивать сверху. Каждый данк Алсиндора карался двумя штрафными и возвращением мяча сопернику. То же самое наказание, что и при техническом фоле. Лью адаптировался и использовал сложившиеся обстоятельство для того, чтобы продолжать совершенствоваться. Итог — три чемпионства подряд и 88 выигранных матчей из 90.

Все, чего недоставало этому броску, это броского названия, но с этой «проблемой» очень скоро расправился Эдди Дусетт — штатный комментатор «Милуоки», который был первой командой Джаббара в НБА. Во время очередного броска Дусетт изумленно произнес: «Вы видели этот бросок крюком?! Мяч летел по такой траектории, как будто он упал с небес — это небесный крюк».

И, действительно, Джаббар возвел этот прием не просто в ранг искусства, а скорее, даже вывел баскетбольную теорию механики. Каждое движение при выполнении крюка было точно обоснованно и выверено. Следующие несколько предложений будут похожи на выдержку из учебника физики, но всё же попробуйте осознать, сколько нужно проделать физической и умственной работы, дабы довести эту работу до автоматизма.

Чтобы добиться эффективности, не обязательно высоко выпрыгивать. Главное, чтобы толчковая нога находилась в напряжении даже в фазе прыжка. Вертикальная прямая, которую визуально можно прочертить от мыска толчковой ноги и далее вверх, служит своеобразной осью для всей конструкции. Чтобы увеличить центр тяжести и, тем самым, увеличить возможность контроля над балансом, правую ногу Джаббар сжимал в колене. Для увеличения дистанции между защитником он выдвигал левую руку, и тем самым противник был изолирован от бросковой руки не только телом самого центрового, но и еще дополнительным пространством.

Но главное было даже не все это. «Когда ты бросаешь крюком, ты вынуждаешь защитника ждать момента, когда выпрыгнешь вверх. А поскольку этот бросок состоит из большего количества элементов, чем стандартный, защитник так или иначе пытается просчитать дистанцию и время, чтобы заблокировать тебя. И пока он занят всей этой калькуляцией, ты имеешь преимущество во внезапности. Плюс все эти раздумья занимают доли секунд, и чаще всего опекунам просто не хватает времени чтобы заблокировать крюк», — объяснял Джаббар.

Противоядие искали многие. Поначалу Джаббара пытались опекать вдвоем, но что в «Бакс», что в «Лейкерс» у Карима были такие партнеры, пас на которых приносил практически те же гарантированные два очка. Джаббар, Мэджик Джонсон, Джеймс Уорти, Джамал Уилкс, Майкл Купер — выбирать, против кого из них играть двойную опеку, это всё равно, что выбирать, каким образом покончить с собой. Свободный игрок, пусть и не крюком, но всё равно забьет.

Другие пробовали блокировать по старинке, но и тут ни у кого не получалось находить опровержение теории Джаббара. «Я не помню, чтобы кто-то заблокировал мой крюк. Может, и было пару раз, но в тех случаях, когда я попросту не видел второго игрока. Мануте Бол (знаменитый суданский центровой ростом 231 сантиметров) был на 13 сантиметров выше меня и неоднократно пытался меня накрыть, но ни разу не вышло», — резюмирует Джаббар.

Но как и любому виду искусства, броску крюком со временем пришлось претерпеть изменения, причем радикальные. Сегодня мало кто имеет в своем арсенале этот бросок. Для современных центровых он слишком сложен, особенно в условиях нынешнего темпа игры. К тому же, он требует от игрока целого набора первоначальных данных: мягкая кисть, пластика, отточенность движений. В современных реалиях центровые больше ориентированы на физическую игру, они уделяют больше времени работе в тренажерном зале, и рост мышечной массы напрямую сказывается на вышеозначенных компонентах. Многие пятые номера с трудом реализуют штрафные, что уж говорить о броске крюком.

И, наверное, самое главное — каждому времени свои особенности, и об этом лучше всего говорят слова еще одного выдающегося центрового «Лейкерс» Шакила О’Нила. «Это один из самых эффективных бросков в истории баскетбола, но я дитя хип-хопа и 90-х, для меня он попросту выглядит не круто», — виновато улыбаясь, признается Шак.

И в этом есть гораздо больше правды, чем кажется на первый взгляд. «Бросок крюком — это не тот прием, который заставляет верещать девочек. При этом он требует постоянной шлифовки. Я работал над ним, зная, что буду использовать его, чтобы стать самым результативным игроком в истории НБА. У меня была цель, и я ее достиг. У современных ребят другие цели, и для многих попросту не имеет смысла тратить столько времени на отработку крюка», — отметил Джаббар.

И, действительно, цель оправдывает средства. Современная НБА с каждым годом все дальше отходит от кольца и движется в сторону трехочковой. Такие центровые, как братья Газоли, Йонас Валанчюнас, Энтони Дэвис и многие другие все чаще атакуют из-за дуги, тем самым определяя и подтверждая эволюцию баскетбола. Не нужно жить прошлыми ценностями. Это вовсе не значит, что они на сегодня девальвировались, просто они не имеют цены. Это всё равно, что пытаться расплатиться раритетными дублонами в ближайшей закусочной. Самый лучший выход — не забывать о наследии великих баскетболистов и ориентироваться не на их неповторимые особенности, а на ту работоспособность и усердие, которое они использовали для их достижения.