Дэвид Блатт в изгнании

В Стамбуле вечер четверга, и Дэвид Блатт заказывает мне фрикадельки по-турецки. Мы находимся на втором этаже Beetle Lounge – бара, спрятанного над "Фольксваген Ареной", на которой его команда "Дарюшафака" только что одержала победу в матче Евролиги. Внизу, где непосредственно находится площадка, есть лишь небольшой шумный прилавок, где можно взять заранее упакованные салаты, растворимый кофе и никакой выпивки. Наш утопающий в полумраке бар полон.

Уверен, что за эти 20 минут я видел Блатта улыбающимся чаще, чем за все 581 день, что он провел в качестве главного тренера действующих чемпионов НБА "Кливленд Кавальерс". Это были полтора года непредсказуемого эксперимента: он был первым специалистом из Евролиги, которого сразу назначили главным в НБА. И все закончилось в январе этого года вместе с его неожиданным увольнением.

В предыдущем сезоне он вывел измученный травмами "Кливленд" в финал, где они остановились всего в двух победах от титула. На момент его отставки у команды было лучшее соотношение побед и поражений во всей Восточной конференции. Но ряд резонансных событий намекал на зарождающийся бунт.

Были и неправильные таймауты, и непонятная суматоха, и странные физические контакты на бровке – причем все это бесконечно обсуждалось на публике. Однажды, во время матча плей-офф против "Чикаго", Блатт нарисовал комбинацию, которая должна была вывести на бросок кого-то кроме лучшего игрока в мире. И этот самый игрок самостоятельно изменил комбинацию, а потом еще и рассказал об этом всему свету. Все это подводило к одному выводу: нет, тренер не управляет своей командой-претендентом; команда на самом деле принадлежит Леброну Джеймсу.

До завершения лета Тайрон Лю, бывший подчиненный Блатта, приведет "Кавальерс" к титулу. Мы увидим самого одаренного спортсмена в качестве аутсайдера: столкнувшись с беспощадной эффективностью "Голден Стэйт" Леброн превратится в Джона Макклейна. Это будет дистиллированная спортивная драма. И в то же время приведет к тому, что Блатт окажется забытым участником самой запоминающейся финальной серии на поколение вперед.

В этот момент он находился в Италии, где консультировал сборную Канады. "Конечно, это задевает, – говорит мне Блатт. – Но слушайте, в команде осталось множество людей, с которыми я работал. И я был очень счастлив за них. Я знал, через что мы прошли, чтобы сделать команду конкурентоспособной на таком уровне. Так что я был искренне рад за людей, которые мне небезразличны".

Из-за разницы во времени Блатт не смотрел финальную серию в прямом эфире. "Я следил за происходящим, но не смотрел матчи, – говорит он. – Просто я спал".

Но еще раньше он без лишнего шума вернулся туда, где создавалось его наследие. В мае инсайдеры впервые сообщили, что Блатт подписал двухлетнее соглашение более чем на 4 миллиона долларов с "Дарюшафакой". И хотя время, проведенное специалистом в Кливленде, сопровождалось постоянной неуверенностью в будущем, его возвращение в Европу связано с совсем другими вещами. Блатт не признается в этом лично, но если все пойдет по плану, то оно ознаменует сознательный отказ от принятия того, как в Америке воспринимали его долгую и успешную карьеру по другую сторону океана.

За 20 лет в Европе он всегда работал с чемпионскими командами, одерживая с ними победы по всему континенту и Ближнему Востоку – на ум сразу же приходит "Маккаби" из Тель-Авива. И неважно, что именно пошло не так в Кливленде прошлым летом, Блатт не собирался останавливаться. Клубы НБА предлагали ему должность помощника главного тренера, но он был заинтересован лишь в вакансиях рулевого в "Нью-Йорке", "Хьюстоне" и "Сакраменто". "Я провел ряд собеседований по поводу должности главного тренера, – признается он. – Но если бы это не выгорело, я бы вернулся в Европу. Решил так в первый же день".

Блатт был знаменит задолго до своего прихода в "Кливленд". (В Израиле он, например, снимался в рекламе мыла и таблеток от головной боли). И отрезок, проведенный в НБА, лишь повысил его котировки в Европе – даже зарплата удвоилась. Блатт теперь второй самый высокооплачиваемый тренер Европы – сразу после "Сербского мага" Желько Обрадовича, возглавляющего "Фенербахче". Для "Дарюшафаки" контракт с Блаттом был серьезным шагом, сигналом к тому, что команда готова к выходу на новый уровень. Впрочем, как соглашаются многие, есть еще есть к чему стремиться.

"По пятницам арена забита битком, – говорит пиарщик "Дарюшафаки" перед матчем с "Бамбергом". – А вот по четвергам, как сегодня, у нас есть проблемы с посещаемостью". Официально объявлено, что на игре присутствовало более трех тысяч человек, но, по ощущениям, на трибунах была лишь треть от заявленного количества.

* * *

Дарюшафака была создана в 1863 году, то есть еще в Османской империи. Тогда это была школа для проблемных сирот. Название можно перевести примерно как "Дом любви" (любви по отношению к сиротам, объясняет мне мой знакомый). Спортивное отделение школы было основано в 1914 году, в том же году началась Первая мировая война. И по сей день профессиональный баскетбольный клуб тренируется на территории школы – там же, где занимаются многочисленные детские команды. Снаружи находится киоск с названием Кафе мистера Шейкера, который торгует сладостями и панини. И повсюду слоняются толпы детей.

Брэд Уонамейкер, новая звезда Дэвида Блатта, отрабатывает дриблинг, кружась среди этой галдящей молодежи. На другом конце площадки дети играют в бадминтон, позабыв о кольцах. Наконец их удается прогнать, и тренер начинает отрабатывать со своими подопечными быстрые отрывы.

"Имя Леброна никогда не всплывает в разговорах, – говорит мне форвард Уилл Клайберн, держа в одной руке сырный панини, купленный у мистера Шейкера, а в другой – свой паспорт. – Никогда. Тренер никогда не упоминал его. И никто никогда не спрашивал. Честно говоря, мне все равно. Я понимаю, почему людям это интересно. Но сейчас мы в Стамбуле, и это все, что имеет значение".

"Нет, тренер нечасто говорит об этом", – соглашается с ним Люк Харангоди, бывшая звезда университета Нотр-Дам.

"Думаю, он закрыл для себя эту главу, – отмечает Уонамейкер. – Он не часто говорит об этом и сконцентрирован на работе с нами".

У всех троих американских легионеров есть опыт пребывания в НБА. Они знают, как уходить от ответа в подобных случаях. Но слава богу, что в этой команде есть еще и турки! Когда я спросил запасного разыгрывающего Мехмета Ягмура, обсуждал ли он с тренером эту печальную страницу в его прошлом, он радостно ответил: "Еще нет! Но я хочу узнать у него, каково это. О Блатте много говорили – вокруг него ходило даже слишком много слухов, когда он был в Кливленде. Я должен спросить его об этом!".

Когда Блатт уже сидит, откинувшись назад, за столом в своем офисе, я пытаюсь спросить его сам. Он аккуратно подбирает слова. Тренер предпочитает, как он сам признается, целенаправленно создавать позитивную ауру. Во время разговора мы слышим, как в мечети, расположенной за школой, муэдзин призывает верующих на вечернюю молитву.

– Вскоре после назначения вы говорили о том, как вам всегда удавалось адаптироваться к условиям в любой стране, где вы работали, будь то Италия, Греция или Турция. Вы предполагали, что в Кливленде все будет так же. А как оказалось на самом деле?

– НБА очень сильно отличается от европейского баскетбола. Как и образ жизни в целом. Нужно время, чтобы привыкнуть к этому. Думаю, изначально я не понимал, насколько серьезна разница. Я думал лишь о баскетболе. А потом выяснилось, что то, что казалось мне тем же самым, тоже отличалось.

Вам нужно время, чтобы научиться этому и заработать авторитет. Но это нормально. Лично я получил прекрасный опыт. Да, все закончилось не так, как мне бы хотелось. Но я достаточно часто поднимался на вершину за свою жизнь, чтобы понимать, как замедлить падение с нее. И сейчас я смотрю на свой опыт работы в НБА слегка со стороны и стараюсь думать об этом с благодарностью и позитивом. Это один из тех выборов, который вы можете сделать.

– В "Кливленде" случались определенные инциденты, которые потом долго анализировались…

– Да, но мне бы не хотелось слишком в это углубляться. У СМИ – своя работа, у них есть собственный набор причин, задач и обязанностей. И это тоже часть того огромного механизма, что делает НБА столь привлекательной для людей по всему миру. И если ты хочешь насладиться ее плодами, то нужно понять, что не все всегда будет складываться так, как вам того хочется. Нужно лишь понять, что ты лишь часть этого механизма.

– Как вы сами оцениваете свою работу в "Кливленде"?

– Мне бы хотелось обладать с самого первого дня всеми этими знаниями и опытом, что есть у меня сейчас. Думаю, что смог бы сделать все гораздо лучше. Знаю, что мог бы. Все бы было проще. Но у меня не было этого, и я прошел через то, через что прошел. Сердце подсказывает, что я мог бы справиться лучше. Но это не значит, что я плохо сделал свою работу.

– Есть ли что-то конкретное, что вы бы сделали по-дру…

– (Перебивает). Очень много всего. Связанного и с баскетболом, и с личной жизнью. Существует действительно много вещей, которые я мог бы совершить, если бы у меня было больше опыта. Но, повторюсь, в итоге я был не так уж плох.

– "Кавс" пообещали, что вы тоже получите чемпионский перстень. Его уже прислали? Где вы его храните?

– Пока что я не получил его, и мне не принципиально, когда это произойдет. Вопрос никогда не был в перстне, важнее было то, как это преподнесут. Но генеральный менеджер "Кливленда" Дэвид Гриффин позвонил мне и дал понять, что я заслужил это кольцо, что это не просто дар.

– Еще до того, как вы возглавили "Кливленд", Стив Керр предлагал вам стать его помощником в "Голден Стэйт". Вы думали о том, насколько все могло сложиться по-другому, если бы вы согласились?

– Да, я думал об этом. Но, думаю, почти все бы в подобной ситуации поступили бы так же. Вот если бы вы могли гарантировать мне, что я смогу получить такую же должность и после пары лет работы в штабе Керра, я бы сказал: "Да. Давай сделаем именно так". Понимаешь?

– Но вы ведь амбициозны по своей природе и хотите быть на самой вершине.

– Дело не только в этом. Я получил возможность продолжать то, чем занимался на протяжении 20 лет, – быть главным тренером.

– Интересно, что, когда вас нанимали, предполагалось, что "Кливленд" будет перестраиваться. А потом в команду вернулся Леброн.

– Если бы кто-то предложил мне – давайте проведем год или два без Леброна, а потом уже… Да ладно, я что, похож на сумасшедшего? Неужели я бы смог отказаться от возможности иметь в своей команде самого Леброна Джеймса?

– Какие у вас были отношения с Леброном? В чем люди ошибались насчет вас двоих?

– Не думаю, что это важно. Скажу так: у меня была возможность поработать с лучшим игроком в мире. И существует не так много людей, которые могут сказать подобное.

К тому моменту, когда мы закончим наш разговор, солнце уже сядет. Перед школьными площадками Дарюшафаки, рядом с кафе мистера Шейкера сидят седовласые мужчины и о чем-то разговаривают, попивая кофе из маленьких чашечек. Кажется, что они находятся здесь уже давно и задержатся еще на какое-то время.

* * *

В 2014 году, сделав "Маккаби" чемпионом Евролиги, Блатт провел очень эмоциональную пресс-конференцию. На иврите с легким акцентом он объявил о возвращении в США. "С детства, которое я провел в Бостоне, болея за "Селтикс", попадание в НБА было моей мечтой, – сказал он. – И это единственное, в чем я пока не добился успеха. Потому что пока даже не начинал". Блатт поблагодарил любимых игроков, рассказал о наиболее ценных воспоминаниях и понимающе улыбнулся. "Я хочу, чтобы все знали, что я покидаю дом, но не семью, – подчеркнул он. – Покидаю вас с тяжелым сердцем, но оно полно любви по отношению к вам".

Израильские болельщики следили за своим "приемным сыном" в Кливленде, несмотря на восьмичасовую разницу во времени. Блатт снялся в популярном рекламном ролике для одного из спортивных каналов, в котором призывал сонных фанатов в середине ночи: "LeBron mechake! Леброн ждет!".

"Люди просыпались в два, три, четыре часа ночи, чтобы посмотреть матчи "Кливленда", – отмечает Гай Гудес, ассистент Блатта в "Маккаби". – Его поддерживала вся страна". Когда Дэвида уволили, настроения сразу же переменились. "Это даже забавно, ведь дети теперь говорили: "Хватит с нас, мы больше не хотим смотреть "Кливленд"! Мы слишком злы на них!".

Когда Блатт вернулся в Израиль этим летом на товарищеский матч между "Дарюшафакой" и "Маккаби", "все билеты были полностью распроданы, – говорит Дэвид Пик, многие годы обозревающий Евролигу и живущий в Тель-Авиве. – "Здесь он – настоящая суперзвезда, как Леброн Джеймс".

Пик годами подробно освещал карьеру Блатта и за это время наладил с ним достаточно близкие отношения. Но после ухода из "Кливленда" Блатт все равно никогда не был полностью с ним откровенен – и это совершенно не удивляет журналиста. "Если бы Дэвида интересовал что-то кроме работы тренером, он бы смог баллотироваться в президенты. Он отличный политик. Каждое слово, которое он произносит, тщательно просчитано", – отмечает Пик.

Кит Дэмброт, главный тренер баскетбольной команды университета в Акроне, работал с Джеймсом в старшей школе Сент Винсент-Сент Мэри, и они до сих пор очень близки. На следующий день я позвонил ему, чтобы спросить о том, каково это – тренировать лучшего игрока в мире. "Нельзя бояться работать с ним, – ответил Дэмброт с присущим ему своеобразным, но очаровательным выговором. – Как и все великие игроки, он хочет, чтобы у него был наставник. Я до сих пор всегда говорю ему правду напрямик, когда мы общаемся. Думаю, именно так нужно поступать с близкими людьми. И я знаю, что любая неудача оставляет след и в его сердце, и у него в голове".

"Не нужно быть Альбертом Эйнштейном, чтобы понять, что такие вещи не могут произойти без благословления Леброна, – говорит Дэмброт об отставке Блатта. – Но Леброн никогда не говорил мне ничего плохого о тренере Блате. Это чистейшая правда".

Вернувшись в офис "Дарюшафаки", я пытал Блатта на тему "Кливленда", пока он окончательно не прервал интервью. Как болельщик, я понимал его решение не рисковать допустить какую-нибудь оговорку, которая может повредить карьере. Но как журналист, у которого наступал дедлайн, у меня были вопросы, которые я должен был задать. Когда я вернулся в США, Блатт согласился на еще одно интервью по телефону, проявив недюжинную стойкость.

– Вы считаете, что Леброн Джеймс может подчиниться авторитету тренера?

– Послушайте, сколько он выиграл чемпионских титулов? Очевидно, что он может слушать тренеров. Прямо сейчас я назову вам 30 специалистов в НБА, которые с огромным удовольствием бы с ним поработали.

– Как вы считаете, это Леброн уволил вас?

– Нет, я так не думаю. Конечно же он не увольнял меня. Он не тот, кто принимает подобные решения. Они находятся в компетенции менеджмента.

– Почему вы предпочитаете не углубляться в тему работы с Леброном? Он потерял ваше уважение?

– Думаю, это выдумка СМИ. Для меня все совсем не так.

– Вы возглавляли Восточную конференцию в тот день, когда потеряли свою работу. Помните ли, в каком направлении вы представляли себе дальнейшее развитие команды?

– Так, я понимаю, к чему вы клоните. Но я решил, что хочу оставить это в прошлом и стараюсь не слишком часто думать об этом. Все получилось так, как получилось. У меня осталось много мыслей и воспоминаний, но я решил отложить подальше. Мне есть, чем теперь заняться.

Когда Блатта назначили главным тренером "Кливленда", команда находилась в процессе перестройки. Во время межсезонья, пока слухи о возможном возвращении Джеймса нарастали, Блатт и его штаб не называли Джеймса по имени – они говорили: "Тот Парень". В итоге специалист довел команду вместе с игроком, которого не рассчитывал иметь в составе, до финала НБА. Закругляясь, я пытаюсь по-другому сформулировать самый главный вопрос.

– Вы говорили, что есть вещи, которые вы бы сделали по-другому. Касается ли это ваших отношений с Тем Парнем?

– Мужик, ты не можешь так просто оставить эту тему? Мы уже и так замусолили ее.

Он вновь – не переходя границу – вспылил. Но тут что-то переменилось, и его голос вновь стал спокойным.

– Когда я говорю, что мог лучше справиться со своей работой, это касается всего. Я не соглашусь, что не справился, потому что это просто не так, понимаешь? Но, конечно, я верю, что мог сделать все лучше. И за это я в ответе. Не виню никого, кроме себя самого.

Это чисто американский взгляд на жизнь и присущий ему дуализм: если не добился полного успеха – ты провалился. И Дэвид Блатт действительно тренировал лучшего игрока в мире, а теперь работает в Стамбуле. Но назвать это провалом будет неуважительно по отношению к его карьере – все те победы, которых он уже добился и которые ждут его в будущем.

"Я согласен, что ему не удалось выстроить взаимоотношения с Леброном Джеймсом, – говорит Пик. – В этом аспекте он потерпел неудачу. Но он не провалился как тренер. Он не потерпел поражение в игре в баскетбол".

* * *

Be! Be! Be! (Хлопки) La! La! La! BESIKTAS! BESIKTAS!

Субботним вечером в Стамбуле "Дарюшафака" встречается в дерби с "Бешикташем" на его площадке – отличная возможность для 3200 фанатов до отказал набить BJK Akatlar Arena и сорвать голос. Впрочем, все проходит мирно: на главном входе фанатов убеждают добровольно оставить тяжелые монеты-лиры, которые могут быть использованы в качестве метательных снарядов, в специальных стеклянных коробках.

Под сводами арены разносятся клубные гимны, которые звучат как военные марши времен СССР, и заранее сочиненные кричалки. То тут, то там раздаются громкие свистки – в таком количестве они похожи на боевой гимн пчел-убийц. Все вместе это создает полную какофонию: ноги топочут по полу, ладоши хлопают, плохо державшуюся облицовку из металлических листов отдирают и стучат ей по железным балкам – место буквально разрывается на части. Я бы сказал, что болельщики "Бешикташа" – максималисты во всем.

В это время серб Владимир Штимац разрывает команду Дэвида Блатта на площадке. Складывается впечатление, что каждый провал подопечных в обороне причиняет их тренеру боль. Вскинув вверх руки, Блатт смотрит на своих помощников: "Что они делают?!".

Из-за всего этого шума на трибунах, действие на площадке словно бы ускоряется. Атмосфера накаляется, пахнущие мускусом фанаты гонят свою команду вперед, люди забираются на сиденья и друг на друга. Кажется, что сейчас все мы вывалимся на паркет.

Если НБА можно назвать идеальной корпорацией – совершенной, но в чем-то, как следствие, стерильной, то европейский баскетбол – это его более дикий, неотесанный брат. Когда в США фанаты с теплотой говорят об АБА, они вспоминают о драках и какой-то дикой свободе. Все это прямо сейчас присуще баскетболу в Европе, я вижу это своими глазами. "Турки очень эмоциональны, – как сказал мне перед матчем Мехмет Ягмур. – Иногда они смотрят на вас так, будто хотят убить".

Ход матча напоминает качели. Когда в одном из ключевых владений Уонамейкер собирается ввести мяч в игру, болельщики "Бешикташа" надрывают глотки, высказывая все, что они о нем думают. Его пытаются облить какой-то жидкостью, в его сторону с трибун летят какие-то вещи. Сохраняя полное спокойствие, баскетболист вытирает лицо, смотрит на руки и продолжает игру.

Через несколько владений "Дарюшафака" уступает одно очко, на табло остается 15 секунд, и мяч снова у Уонамейкера. Он идет вперед и бросает, пытаясь принести команде победу. Напряжение болельщиков "Бешикташа" достигает апогея – Be! Be! Be! La! La! La! BESIKTAS! BESIKTAS! – и вскоре площадку заваливает гора сброшенных ими шарфов.

Позже Блатт хлопнет меня по спине и скажет: "Знаешь выражение "Дома и стены помогают"? Вот только что ты видел, что это значит. Невероятно". Вскоре он подойдет к своим помощникам, а потом выскажет несколько претензий в адрес судей. Через неделю Блатт и его команда примут у себя ЦСКА и нанесут фавориту его первое поражение в сезоне во всех турнирах, подтвердив свои амбиции и притязания.

Но сегодня мяч после броска Уонамейкера отскочил от кольца, и его наставник раздавлен. Слегка покачивая головой, он бредет по бровке подальше от чужой радости, не веря в произошедшее. Конечно, он справится и с этим. Но прямо сейчас это еще одна неудача.

Это 12 игра сезона. И Дэвид Блатт находится именно там, где он захотел быть.