"Помню, Ричмонд спросил: "А вы играли, тренер?"

– Чего вы ждёте от этой недели?
– Хорошее начало разговора. У вас есть вопросы полегче?

– Хорошо. Верно ли утверждение, что вы потеряли всякую надежду быть включённым в Зал славы НБА?
– Абсолютно. Если честно, я уже и не думал, что это когда-нибудь случится. Полагаю, мою кандидатуру отклоняли четырежды, поэтому в какой-то момент успел смириться с тем, что не стану особенным. Но пример Джерри Слоуна заставил взглянуть на ситуацию иначе. Он ведь тоже не взял ни одного титула с "Ютой". Однако два года тому назад удостоился подобной чести. Можно сказать, пример оказался заразителен – я начал верить, что однажды дверь распахнётся и для меня. Жаль только, что Джим Фитцджеральд этого не увидит, он ждал этого дня не меньше меня. Они на пару с Биллом Кингом постоянно заполняли формы для моего выдвижения, прикладывали к ним статистические выкладки, другие бумаги. Помню, как он радовался в марте, когда узнал, что его чаяния не пропали даром.

– Как-то вы признавались, что не хотели возглавлять "Милуоки" в сезоне-1976/77. Почему передумали?
– Я отверг три предложения, но Фитц в конце концов убедил меня. Ларри Костелло уволился внезапно, но я не был готов к тому, чтобы возглавить команду в одиночку. Мне было всего 36 лет, хотелось ещё набраться опыта рядом с ним и Джеком Рэмси, побыть пару сезонов в тени. Казалось, что, даже проведя в лиге семь сезонов, я не слишком хорош для главкома коллектива. Но после третьего отказа, Фитц сказал: "Просто попробуй. Давай ударим по рукам и посмотрим, что из этого выйдет. А если не понравится, через год подумаем, как быть дальше". Два дня спустя у нас должна была состояться игра, и, так как тренера найти за это время было бы сложно, я согласился и целый год пробовал себя.

– Задумывались ли вы о тренерской карьере в тот момент, когда выступали за "Бостон"?
– Нет. Меня вообще всегда заботило, что я буду делать, когда выйду на пенсию. Именно поэтому я и работал судьёй в Летней лиге перед тем, как принять то ответственное решение. Я действительно не знал других наставников, за исключением тех, что работали в "Селтикс". Более того, у меня вообще не было друзей в тренерском мире, поэтому я даже при желании не смог бы позвонить и попросить протекцию у кого-нибудь.

– Так как же вас тогда занесло в Милуоки?
– Во всём виноват генеральный менеджер висконсинцев Уэйн Эмбри. Он считал Ларри слишком консервативным наставником и искал парня, который мог бы задать жару на скамейке в случае необходимости и при этом пользоваться бы уважением. Я подходил на эту роль почти идеально, и он предложил мне стать помощником. Вот так всё и началось.

– Можете назвать лучших игроков, которых вам приходилось тренировать?
– Сидни Монкриф, Дирк Новицки, Стив Нэш, Крис Маллин, Тим Хардуэй и Митч Ричмонд. Я думаю, эти парни были вне конкуренции.

– Не многим доводится тренировать и "собирать" команды на пару с сыном. Насколько значим для вас этот опыт?
– Каждый раз, когда вам выпадает шанс поработать с собственным сыном, это превращается в испытание наивысшей сложности. Вы шутите, сначала был Марчюлёнис со всеми вытекающими с момента его "вызволения", затем Донни нашёл Новицки, и тот вырос в игрока экстра-класса и привёл в итоге "Даллас" к чемпионству. Если бы я задумал написать книгу, придумывать бы ничего не пришлось абсолютно точно.

– Новицки для вас и вовсе особая тема, стоит полагать?
– Когда я впервые увидел Дирка в деле, то почти сразу понял, что это лучший юноша, с которым мне доводилось когда-либо сталкиваться. Особенно это бросалось в глаза на индивидуальных тренировках в лагере Nike Hoop Summit в Сан-Антонио в 1998-м. Донни добился того, что за форвардом в зале могли наблюдать только мы с ним. Так вот, я целую неделю приходил и изучал Новицки. За свою карьеру я видел достаточно подростков, но этот был особенным. Я долго не мог поверить, ибо с такими габаритами и способностями рождаются единицы. На драфте мы забрали его без раздумий, хотя имели возможность заполучить Пола Пирса, и это был бы отличный выбор.

Дон Нельсон– Мы не можем игнорировать тот факт, что за карьеру вы набили немало шишек. Это одна из причин, по которой вас так долго не принимали в Зал славы. Крис Уэббер, Крис Коэн, Патрик Юинг, Марк Кьюбан… со многими ли вещами смирились и оставили в прошлом?
– Они все в прошлом, насколько могу судить. Я сейчас на том жизненном этапе, когда я не вспоминаю плохих вещей. Все тяжёлые поражения, подъёмы и падения… Помню только хорошее. Наверное, это как рождение ребёнка. Когда женщина не может вспомнить, насколько тяжёлый период она прошла, прежде чем взглянуть на чадо.

– Слышал, что вы могли тренировать "Бостон" в 80-х, но также вспоминаю ваши слова о том, что вы чуть не возглавили "Сан-Антонио". О какой из упущенных возможностей вы жалеете больше?
– Я не мог оставить Фитца и "Голден Стэйт", но было понятно, что он не собирается работать со мной и Уэббером. Поэтому я просил его, чтобы он сохранил Криса, а меня отпустил. Грегг Попович держал для меня место. Всё, что мне нужно было сделать, – освободиться. Кроме того, знал, что меня уволят из "Уорриорз". Однако это произошло лишь спустя четыре месяца. Тогда ведь и были вопросы по продаже коллектива, что также вызвало недопонимание. Я должен был быть парнем, которого уволят. Оставьте звёздного игрока, дайте шанс другому тренеру, а меня отпустите. Я бы отправился в "Сан-Антонио" и, пожалуй, до сих пор бы работал там.

– Не думаю, что "Сан-Антонио" уместил бы вас с Поповичем…
– Он был бы моим генеральным менеджером (смеётся). Нам было бы весело.

– Как насчёт того нонсенса последнего времени? Вы окончили тренерскую карьеру?
– Всё кончено. Всё кончено. Ловлю удовольствие от того, что уже не тренирую. Даже не могу представить, что вернусь в кресло наставника.

– Не скажу, что верю вам.
– Год назад я бы такого не сказал. Тогда я пытался получить работу в "Миннесоте". Но не сейчас. Я провёл 50 лет в НБА. Можете ли вы себе представить: вы делаете то, что любите больше всего на свете, делаете это большую часть жизни, ещё и получаете за это деньги. Это невероятно. Я самый счастливый человек в мире. И я знаю это.