Вечный огонь Гарнетта

Никогда и нигде не читал и не слышал, чтобы Гарнетт упоминал имя своего баскетбольного кумира. Даже Джордана, который, собственно, стоит первым в списке для отвечающих на подобные вопросы. Не знаешь, кого назвать, или просто нет желания копаться в памяти - скажи Джордан. Гарнетт не делал и этого. Возможно, потому, что для него главным вдохновением была сама игра в баскетбол, не в лицах, а как некая неодушевленная материя, которая покорила его. А если идти ещё дальше, то не просто баскетбол, а перфекционизм в нем.

В истории игры найдется не так много баскетболистов, которые каждый матч и тренировку воспринимали бы с предельно религиозной субординацией. Может, ещё и поэтому Гарнетт не называл имен. Таких неистовых фанатиков до него попросту не было. Приходящий на ум Коби Брайант - не в счёт. Во-первых, они с Гарнеттом ровесники, и Кевин вряд ли мог вдохновляться примером Коби, а во-вторых, Брайант всегда был рациональнее, дальновиднее, эгоцентричнее. Он направлял течение своей карьеры в нужное русло, руководствуясь принципами извлечения наибольшей выгоды: финансовой, игровой, репутационной. Гарнетт бил неконтролируемым вулканическим гейзером 21 сезон подряд. Его напор ослабел лишь пару лет назад, но вектор всегда был направлен перпендикулярно вверх, устремлён ввысь, пытаясь дотянуться к небесам, к тому самому недостижимому перфекционизму.

Поэтому фанаты и ненавистники Кевина - а такие обязательно есть, как у любой выдающейся личности - путаются в чёткости его достоинств и недостатков, ведь одно является логичным продолжением другого. Его эмоциональность, желание "накачать" себя и своих партнёров сделали его одним из самых главных грубиянов и трэш-токеров НБА. Баскетбольный альтруизм Кевина, который пытался поспевать везде и при этом задействовать своих одноклубников - даже тех, кто был гораздо хуже, принес форварду репутацию игрока, который в решающие моменты предпочитает не брать на себя ответственность.

Желание Гарнетта играть на максимуме в каждой игре, будь то матч плей-офф или предсезонка, стало тем клеем, на который прилепили ярлык баскетболиста, "здорово выступающего в регулярке и не тянущего в матчах на вылет". И никто, в том числе сам Гарнетт, не хотел понимать, что в таком энергозатратном режиме нереально отыграть 82 матча регулярного чемпионата и полноценный плей-офф. Он долго пытался доказать обратное, но "Биг Тикет" никогда не был рационалистом, его стихия - страсть и эмоции, поэтому Кевину понадобилось долгих 12 лет в "Миннесоте", чтобы осознать всю тщетность этой идеи.

На интервью с корифеем тренерского цеха Джоном Томпсоном он плакал, как ребёнок, глядя куда-то в пустоту и машинально повторяя - «я проигрываю, проигрываю, проигрываю». Дело было не только в поражениях. Игрок наконец-то понял, что "Миннесота", рискнувшая выбрать школьника под 5-м номером драфта и позже давшая ему 126-миллионный контракт, который стал одним из катализаторов локаута-1999, так и не сумела построить вокруг него команду, и уже не сумеет.

Кевин мгновенно прижился в "Бостоне" ещё и потому, что "кельты" не стремились построить команду вокруг кого-то, они стремились построить просто команду, где каждый делает то, что умеет лучше всего. Не зря за основу была взята южно-африканская философия "Убунту", в идею которой заложены идеи гуманизма, взаимоуважения и доверия. Именно убунтуизм взял на вооружение Нельсон Мандела, когда пытался привить в Южной Африке демократию.

Поэтому Гарнетту не нужно было ломать себя, он делал то, что умел лучше всего: заряжал партнеров эмоциями, был примером рабочей этики, стабильно забивал свои средние-дальние и забирал по 10 подборов за игру. Рэй Аллен был главным спусковым крючком в ответственные моменты, Пирс исполнял роль проводника между историей "Селтикс" и её победным будущим, а Рондо попросту снабжал всех этих персонажей мячами.

Чемпионский "Бостон" показал, в чем истинное величие Гарнетта. Он продемонстрировал, что Кевину необязательно набирать в среднем по 24 очка и 14 подборов за игру, чтобы делать свою команду лучше. Очевидная истина вгоняла в некий ступор своей простотой и очевидностью. Один из главных баскетбольных альтруистов Гарнетт будет хорош ровно настолько, насколько будут хороши его партнеры - это взаимовыгодный обмен.

Остаётся только догадываться, что было бы, если в "Тимбервулвс" вместо Тома Гуглиоты, Ндуди Эби, Оливера Миллера и Рикки Дэвиса у Гарнетта было более ответственное окружение. Такой привилегии у Кевина не было, он сам стал ею. Не напрасно недавний номер журнала Slam вышел с обложкой, сделанной по тем же лекалам, что и 20 лет назад. Изменилась лишь центральная фигура - вместо Гарнетта теперь Карл Энтони-Таунс.

Последние полтора сезона мы редко видели "Биг Тикета" на площадке, но за её пределами он проделал не меньше важную работу, прививая культуру старой школы молодым волчатам. Кевин, игравший в одной команде со Спадом Уэббом и Терри Портером, пересказывал им, как те, в свою очередь, соперничали с Бердом, Мэджиком, Джаббаром. Рассказывал, как каждый матч своей карьеры носил напульсник с цифрой «2» в память о погибшем в аварии одноклубнике, менторе и друге Малике Сили. Как пытался догнать свою мечту, бегая в одиночестве и наматывая мили по пляжам Малибу. Согласен, полтора сезона - не так много, чтобы уместить в них весь опыт, полученный за два десятка лет, но уж если кто и смог бы заразить молодняк своим примером и красноречием, то такой страстный рассказчик, человек и баскетболист, как Кевин Гарнетт.